5.
- Какая нервная собака, - пробормотал Драко, следуя за своим левитируемым по воздуху питомцем, после того, как приказал срочно вызванному домовому эльфу переместить пса в ванную комнату. – Нет, крестный явно ошибся, когда уверял в его абсолютной нечистокровности… ну-у-у… такая тонкая нервная организация… однозначно, несомненно - невозможна без некоторого вливания высокопородной… ээээ… крови.
Во время водных процедур пес очнулся. Правда, обозрев затуманенным взором обустроенную по последнему писку аристократически-магического дизайна ванную, да еще под ласковое воркование своего нового хозяина, что отныне это будет - его личная собачья ванная комната, чуть было не сомлел снова. И, как сразу же выяснилось, не имел ровным счетом ничего против бережного, хотя и весьма тщательного купания в большом количестве проточной теплой воды и шести шампунях, осторожной чистке зубов и ушей, аккуратному подпиливанию и лакировке когтей, мягкому высушиванию и расчесыванию. После купания его густая серая шерсть распушилась, матово заблестела. Не удержавшись, Драко отобрал щетку у эльфа и сам, с большим удовольствием плавно водил ею по восхитительно-пушистой серой шкуре. Пес, развалившись на элегантной массажной кушетке, от его действий получал в той же степени нескрываемое удовольствие: он блаженно вздыхал, вываливал язык на бок и закатывал глаза.
Жесткий ошейник на своего домашнего любимца Драко больше одевать не пожелал, проказливо хихикнув, мальчик трансформировал этот предмет в обманчиво простую шелковую зеленую ленту, чуть оживленную классическим серебристым орнаментом и завязанную в сложный красивый бант.
После чего, призывным свистом поманив за собой облагороженного и принаряженного пса, повел его в комнату, которая служила Драко личной гостиной вот уже на протяжении семи лет, с тех самых пор, когда юного Малфоя, по случаю зачисления в школу, освободили из детской, предоставив покои, соответствующие рангу повзрослевшего наследника.
Первое же, что учуял и узрел пес – была еда! Прямо посреди комнаты красовался очень низенький, но отнюдь не маленький, стол. На нем торжественно выстроились миски, и, на сей момент, для оголодавшего зверя не имело ровным счетом никакого значения, что чеканилась эта посуда из чистейшего белого золота. Потому что каждая из мисок верхом была заполнена кушаньями из сокровенных мечтаний любого плотоядного хищника. Отборные куски разных сортов мяса филейных частей, наисвежайшая печенка, истекающие горячей кровью, чуть ли еще не бьющиеся сердца, нежнейшие кусочки дичи, влажно поблескивающая морская, речная и прудовая рыба, из которой, разумеется, были выбраны все неприемлемые косточки, сырые яйца самых разнообразных птиц - от колибри до страуса - в качестве дополнительной закуски. Да, еще не были забыты сочные хрящи и сахарные мозговые кости для хрустящего на клыках истинного собачьего развлечения! Отдельно, в глубоких мисках из горного хрусталя, на выбор предлагалась чистейшая, прозрачнейшая, прохладнейшая родниковая вода, а в мисках из благородного мейсенского фарфора – едва-едва, в самую меру подогретое молоко, тоже от всевозможных видов животных. В меню для домашнего любимца Малфоя имелось даже молоко единорогов, причем молоко от единорогов белых и от единорогов черных – наливалось в отдельные миски.
Пес вздохнул, вздохнул еще раз, неимоверно взволнованно и душераздирающе… трогательно пытаясь как-то спрятать голодные, очень голодные глаза… Только вот слюну, столь обильно закапавшую с его внушительных клыков, не скроешь! И, с видом - будь что будет - изголодавшийся зверь слопал целую миску отборного парного мяса в один присест. И приступил к следующей миске. И вообще, не обделил своим здоровым кулинарным интересом ничего из того, что было ему в качестве трапезы предложено.
Оставшись в живых после столь насыщенной трапезы, заметно отяжелевший пес блаженно растянулся тут же, неподалеку, на мягчайшем багдадском ковре, которые, кстати сказать, не ткут уже несколько сотен лет, потому что нет уже тех былых мастеров и утеряны во мраке веков все их секреты… Зевнул во всю свою зубастую пасть и сыто рыгнул. После чего покосился на своего нового хозяина в искреннем смущении.
Драко рассмеялся.
- Пес! Какой же ты невоспитанный!
Пес отворачивался и виновато что-то даже тихонечко проскулил. А Драко, удобно устроившись рядом с ним на ковре, уже без опасений гладил его, обнимал, теребил его за морду, трепал за уши. Огромный серый зверь в ответ на все эти фамильярности только сладко жмурился и дружелюбно ворчал.
- Хороший пес! Хороший-хороший-хороший! Мой! Самый-самый! Самый лучший на свете пес! – говорил ему Драко. - Как же мне тебя называть? Знаешь, а ты - похож на волка!
На морде пса явно что-то отразилось. Что-то такое, что Драко, увы, не заметил.
- Пес! А я так тебя и назову! Серый Волк! Мой большой и стра-а-ашный Серый Волк! Грррр! Вот, вот ты какой, мой хороший! – урчал Драко, лаская и тиская своего нового домашнего любимца.
Впрочем, в конце концов, мальчик сократил это имя до простого «Серый», а серый зверь ему совершенно ни в чем не возражал. Блаженствуя в тепле, сытости и уюте, абсолютно умиротворенный, сладостно разморенный, окруженный искренней заботой, оглушенный, обезоруженный нежной лаской.
Когда пришло время, Драко еле-еле уговорил своего Серого еще и весьма плотно пообедать. Ну, а к ужину новый домашний любимец Малфоя, воистину отнесся уже как самый настоящий, капризный и привередливый пес-аристократ!
Разумеется, Серому в покоях его хозяина была выделена отдельная, его личная комната. К обустройству которой Драко подошел весьма и весьма серьезно. Роскошные персидские и тибетские ковры, а также всех форм и размеров пышные подушки, лежанка с самым, что ни на есть наилучшим матрасом, поверх которого, в обязательном порядке – гагачьи пуховые перины и роскошнейшие покрывала. Мягчайшая шерстяная ткань, чистейшие лен и хлопок, тканный узорами драгоценными шелками бархат. Драко от всей души несколько часов подряд мудровал над домовыми эльфами, чтобы те принесли лучшее, все самое лучшее, только самое лучшее - для его собаки! И, разумеется, наследник Малфоев не поленился заказать по каталогу от «Ведьмополитена» самые наилучшие, самые дорогие волшебные собачьи вещи и игрушки. В довершение всего, мальчик лично наколдовал в комнате своей собаки изысканный мини-фонтан, в круглом бассейне которого прелестно резвились астральные золотые рыбки. Чтобы в собачьей комнате всегда имелся источник свежей проточной воды, а то, не дай Мордред, его обожаемого Серого вдруг посреди ночи одолеет жажда…
Драко старался изо всех сил и надеялся, что предусмотрел все, что нужно, и все, что только можно.
И, весь этот замечательный день, Драко разговаривал со своей собакой. Ну и что, что пес ему не отвечал? Зато – слушал. Так внимательно Драко еще никто никогда не слушал. Обнимая мохнатого друга, мальчик даже делился с Серым своими сокровенными мыслями, ничего не приукрашивая и не скрывая… И, заглядывая в живые, теплые глаза зверя, он не видел в них ни осуждения, ни малейшей насмешки, ни неприязни.
- Дай лапу, друг, - просил мальчик.
Серый подавал ему лапу. Драко бережно сжимал его тяжелую лапу в ладонях.
- Все-таки, насколько животные лучше людей… - обращаясь к своей собаке, вслух размышлял Драко. - Я к тебе – хорошо, и ты ко мне – тоже хорошо. И это на самом деле, и это – чистая правда… А с людьми… Серый, с людьми все сложно. Так сложно! Вот, Поттер, гад такой, семь лет назад отказался пожать мне руку… а я-то ему свою руку первый протянул… подружиться хотел… Сколько же пришлось потратить времени и сил, чтобы потом год за годом делать ему гадости. Я совсем не злопамятный, на самом деле, просто я Малфой, а имидж надо поддерживать… Поттер, он вообще-то, неплохой парень, я даже иногда забывал, из-за чего должен на него наезжать. Спасибо, что папа в свое время велел мне все до единой обиды записывать, чтобы не дай Мерлин, ничего не забыть.
Драко был серьезен и печален.
- А с тобой, Серый… Я с тобой говорю, а ты меня слушаешь, и ты не отворачиваешься от меня, не отмахиваешься, что тебе некогда, и следует отложить на потом неуместный разговор, потому что всему свое время… есть время спать, есть время заниматься делами, есть время проводить беседы…
Драко вздохнул. Он потупился и даже… хотя это в семействе Малфоев и не в традициях, еле слышно, всхлипнул. Как-то очень жалобно … и тут же выпрямился, и попытался взять себя в руки, еще секунда, и живое человеческое выражение на лице Драко сменилось бы привычной маской истинного наследника старинного рода Малфоев… но в это самое мгновение к нему придвинулся, как можно ближе его пес и, сочувственно поскуливая, облизал ему все лицо. И мальчишка сдавленно, не то заплакал, не то засмеялся, но крепко-крепко обнял собаку.
- Ты хороший, Серый! Какой же ты хороший…
Одобрительно заурчав и вдруг бодро рявкнув, серый зверь толкнул своего мальчика, снова лизнул его в подбородок, и отскочил в сторону. И забегал вокруг, искоса поглядывая, предлагая присоединиться, подвигаться, поиграть!
- Ух ты, Серый! – порадовался Драко. – Играть? Вместе? Давай! А давай-ка, мы с тобой в парк пойдем?
Мальчик и его собака долго бродили по ночному парку. Драко и раньше, бывало, выходил пройтись по парковым аллеям перед сном, но сегодня – сегодня впервые он был не один. И это было просто восхитительно.
- Серый! – позвал Драко. – Серый, иди ко мне! Посмотри, какая сегодня огромная луна! Не полная, но… такая яркая! Серый, ты, что это вдруг так погрустнел? Устал? Ну, пойдем обратно, в дом. Ты прав, поздно уже. Пора спать!
Хотя комнату для своей собаки младший Малфой обустроил по самому высшему разряду, ночевать он привел Серого в собственную спальню. И, несмотря на вдруг проявившееся сопротивление, Драко, отчаянно не желая ни на минуту расставаться с новым лохматым другом, все-таки затащил собаку спать к себе на кровать. Сонно чмокнув неимоверно смущенного пса в нос, Драко так и уснул с ним в обнимку, словно совсем уж маленький ребенок с любимой плюшевой игрушкой.
Однако первое же утро принесло мальчику и его собаке… немалый конфуз…
Драко блаженно проспал до полудня, в то время как его пес в тоске метался по запертой наглухо в целях безопасности спальне наследника. Что поделаешь, зверю крайне необходимо было… отлить.
Серый пытался как-то пробудить Драко, на что тот только лишь сонно бормотал и отмахивался. Пес подвывал в голос, изо всех сил старался выбраться из комнаты, ломился напролом и царапал дверь… Да вот ничего у него не вышло. В результате в спальне наследника старинного рода Малфоев появилась большая, дурно пахнущая, желтая лужа.
Невольно сотворив которую, пес в полном расстройстве постарался спрятаться от неизбежного, как ему казалось, гнева Малфоя, как уж у него получилось, как уж он смог.
Так что когда Драко проснулся, его собаки рядом с ним не было.
Драко был в ужасе.
«Неужели это мне все только приснилось? Неужели ничего не было? Не было завтрака с отцом, не было крестного в холле, не было - мне подарка?! Не было – НЕ БЫЛО – моего Серого?!!» - панические мысли захлестывали смятенный разум Драко и метались, как оглашенные.
Малфой младший, путаясь в длинном подоле ночной сорочки, напрочь позабыв про столь элементарную вещь, как тапочки, босиком ринулся к дверям своей спальни.
И – смачно вляпался в хлюпкую вонючую собачью… неожиданность… прямо около двери! Ругань, огласившая доселе мирное и тихое пространство спальной комнаты в покоях наследника рода, была необыкновенно сочной и выразительной.
Высказав все, что только знал и даже то, что только что сам лично придумал в момент вдохновения, Драко счастливо заулыбался. Не приснилось! Ему ничего не приснилось! У него – есть собака! Своя собственная, восхитительная, любимая, живая собака!
И его собака – здесь. Где-то совсем рядом. Прислушавшись, Драко явственно различил в дальнем углу спальной комнаты тихое, жалобное и весьма виноватое поскуливание.
Ага! Так значит, вот где спрятался его пес! Драко с улыбкой до ушей подкрался к убежищу, в котором пытался укрыться его Серый. Вот он. Здоровенная псина тщетно пыталась забиться под кресло, да вот только весь он там не поместился… втиснуться под сей предмет меблировки Серому удалось всего лишь на две трети, а весь его зад беззащитно торчал наружу.
Несмотря на столь уязвимую в стратегическом плане позицию пса, Драко пришлось изрядно попыхтеть, пока он вытаскивал свою собаку из-под кресла. За хвост и задние лапы.
А когда мальчик все же, немалыми усилиями добился своего, одного только взгляда ему хватило на несчастную серую морду, трогательно опущенные уши, виновато поджатый хвост… В глазах зверя плескались почти человеческая тоска, он весь дрожал от стыда и страха.
- Серый! Прости меня, Серый… Пожалуйста! – обнимая свое, живое, мохнатое и теплое, горячо зашептал Драко. - Это я виноват. Это я виноват, не ты, а я! У меня же ведь раньше никогда собаки не было. Я должен был тебя с утра вывести в парк, а не спать до полудня… Серый! Завтра я поставлю будильник! Я тебе обещаю, я тебе это обещаю! Слово Малфоя!
Взмахом волшебной палочки Драко уничтожил зловонную лужу. По его приказу были настежь открыты все двери. И домовый эльф принес им обоим завтрак.
- Знаешь, Серый, - уплетая свой столь поздний завтрак за обе щеки, не совсем внятно проговаривая слова, объяснял мальчик своей собаке. - Когда в нашем доме на какое-то время поселяется крестный, ну, крестный у меня – Снейп, профессор зельеварения, он в Хогвартсе преподает, так вот, когда Снейп приезжает погостить, обязательные завтраки ровно в назначенное время, при полном параде одежды и соблюдении всех манер - отменяются! Можно по утрам вставать, во сколько захочешь, завтракать в своих комнатах, и на завтрак – заказывать, что хочешь, а не то, что принято, что питательно или полезно. Мррр! Снейп! Серый, понимаешь… Когда я не мечтаю его заавадить, я его обожаю! Вообще, такого крестного как у меня, ни у кого нет. Я так полагаю, что на всем белом свете. Хммм… я даже не знаю, это мне повезло, или как…
Дабы подчеркнуть свои слова, Драко выразительно размахивал пышным шоколадным пирожным. Нежнейший сливочный шоколад потек по пальцам, Драко немедленно поднес руку ко рту и, по-крокодильи заглотнув пирожное, начал совсем уж по-простому облизывать и обсасывать свои пальцы.
В диких глазах его собаки загорелся алчный огонек. Проигнорировав свою скорее полу полную, чем полупустую миску, над которой Серый только что активно трудился, перемалывая мясо мощными челюстями, серый зверь медленно пополз к Драко. Светловолосый мальчик радужно ему улыбнулся.
- Серый! Ты тоже хочешь шоколадное пирожное? Вот, на – лови!
Мощные челюсти зверя лязгнули, пирожное в долю секунды исчезло. Та же участь постигла второе пирожное, третье, четвертое… Последнее на тарелке лакомство превратилось в приз, а поздний завтрак превратился в веселую шебутную игру, в которую с одинаковым азартным увлечением играли и мальчик, и собака.
Потом, с занудно-скучающим выражением на лице, младший Малфой объяснил Серому, что сейчас положено заниматься, то есть – готовиться к поступлению в Университет Высшей Магии. Прихватив с собой заколдованный мячик и пса, молодой волшебник, с самым, что ни на есть, кислым видом отправился в свой личный рабочий кабинет. Уселся за стол, разложив перед собой пергаменты и перья, установил поблизости чернильницу.
Открыл учебник. Закрыл учебник. А потом Драко сердито зашвырнул учебник куда подальше.
- Серый! – свистнул юный абитуриент. – Эй, Серый! Давай поиграем!
С этими словами Драко бросил своему псу мячик.
Серый с энтузиазмом бросился на аппорт, только вот… притащил он своему молодому хозяину не мячик, а учебник по ЗОТС. Драко расхохотался, и снова бросил учебник, который ему Серый тут же принес обратно. Пес выразительно наклонил голову, уши его стояли торчком, а в горле зарокотало что-то вроде: «Урррр… уррррр… уррррооккхх».
Ситуация настолько позабавила Драко, что тот, раскрыв учебник на закладке, начал читать абзац за абзацем его содержимое своей собаке вслух, целиком и полностью одобряемый лукавым блеском теплых преданных глаз и дружелюбным ворчанием.
Младший Малфой и знать не знал, и ведать не ведал, что как раз в эти минуты, незаметно подобравшись, защищенный чарами невидимости, в кабинет наследника заглянул его отец!
От того, что он увидел, Люциус пришел в восторг.
«Надо же, какой умный этот Снейп, – счастливо думал Люциус Малфой, очень осторожно, чуть ли не на цыпочках, удаляясь прочь от комнат своего столь горячо любимого и, как оказалось, столь взрослого и сознательного ребенка, который вовсе не баклуши бьет погожим летним днем, а ответственно готовится к экзаменам. – А я-то отнесся к уверениям моего дорогого Северуса скептически… Очень уж фантастическими мне его слова показались. Но! Вот так дела! Снейп оказался, как всегда – прав! И откуда он все знает, своих-то детей нет. Хотя, не зря, наверное, столько лет на чужих тренировался… - Люциус согласно кивнул своим мыслям. - Ну и правильно, чужих не жалко. – И снова засиял. - Нет, ну надо же! Не успел я презентовать ребенку эту дворнягу, как мой мальчик сразу же засел за учебники!!!»
Люциус Малфой поспешил вернуться к своему старинному другу Северусу Снейпу, не только самому выдающемуся зельевару Европы, но и заслуженному профессору зельеварения и вот уже столько лет бессменному декану факультета Слизерин. С твердым убеждением, что Снейп – воистину великий педагог!
