Глава 19
Я немного погорячилась, когда сказала, что это будет последняя глава. Она получилась просто огромной, но все равно не последней, а предпоследней =)
***
Жизнь начала входить в привычную колею. Гарри и Драко снова стали посещать занятия, я продолжала готовиться и готовить своих ленивых друзей к экзаменам. Необходимость видеться с профессором Снейпом так часто, как и прежде, отпала, и теперь я почти не сходила с ума от его присутствия, поскольку теперь это самое присутствие озаряло мою жизнь только на уроках. На уроках, которые теперь пролетали со скоростью снитча. А я – о, ирония судьбы – все бы отдала за возможность находиться с ним в лаборатории, только вдвоем, и бросать на него взгляды исподтишка...
Харпер, который так долго от меня прятался, был пойман Гарри, Роном и Драко и, по их словам, сурово наказан. Мальчики отказались сказать мне, что же они сделали, но знаю, что профессор Снейп и профессор МакГонагалл имели с ними затем длинную беседу.
Что касается наказания за изготовление зелья, которое грозило нам еще давно – меня от него освободили. Профессор МакГонагалл посчитала, что я уже была наказана необходимостью следить за детьми, и что это было достаточно сурово. Профессор Снейп, к моему удивлению, спорить не стал. Лишь сардонически произнес:
- Ну, естественно.
Зато Гарри, Рону, Драко и Джинни было назначено ежевечернее взыскание до конца учебного года. Освобождались они от него лишь по воскресеньям, в дни матчей по квиддичу, в праздники, в каникулы и во время подготовки и сдачи экзаменов. Директор решила, что отрабатывать взыскания они будут с тем преподавателем, которому нужна будет помощь в тот вечер. А поскольку всему педагогическому составу было сообщено, что вышеозначенные студенты тяжело провинились, и теперь будут служить в качестве бесплатной рабочей силы, работы ребятам предстояло немало. Филч, на свою радость, также был оповещен о возможности использовать несчастных на свое усмотрение.
***
- Гермиона, я хотел бы с тобой поговорить, - сообщил однажды Драко, пока мы вдвоем прогуливались во внутреннем дворе.
Стоял февраль, и было довольно холодно, поэтому я посильнее закуталась в мантию и попросила его быть кратким.
- Кратким… - повторил он, - Хорошо. Что с тобой происходит?
- Прости? Не уверена, что понимаю, о чем ты.
- Мне кажется, у тебя увеличилась грудь, - сказал он вдруг, - Можно потрогать?
Я устало вздохнула.
- Драко, хватит, - ответила я, разглядывая тяжелое серое небо.
- Вот видишь! – торжественно воскликнул он, - С тех пор, как мы с Поттером избавились от действия зелья, ты ведешь себя странно. Когда я шучу, ты не смеешься, когда я говорю пошлости, ты лишь устало вздыхаешь, когда Джинни начинает болтать без умолку, ты просто её слушаешь, но никогда ничего не отвечаешь. Ты не заставляешь Поттера и Уизли готовиться к экзаменам, ты почти ничего не ешь, на уроках бываешь рассеянной, а вчера целый час сидела над книжкой, не перелистнув и страницы.
- Не думала, что ты так внимательно за мной наблюдаешь, - ответила я без каких-либо эмоций.
- Я не один это заметил. Вчера мы вчетвером отрабатывали взыскание в теплицах у Спраут, и обсуждали твое поведение.
Я остановилась в одном из арочных проемов галереи, прислонившись спиной к стене.
- Значит, вы обсуждаете меня за моей спиной? – уточнила я.
- Нет, разговор шел о другом, и случайно мы затронули в нем тебя. Слово за слово, и оказалось, что все давно подмечают твои странности, но никто не решался поговорить с тобой.
- Не решался? Я что, похожа на тролля?
- Скорее на трехголового пса, живущего в Запретном Лесу, которого, оказывается, зовут – представь себе - Пушок. Я всегда считал этого вашего полувеликана абсолютным… эрм, чудаком… не важно, я хотел сказать, что ты иногда бываешь действительно пугающей, и только сладостные речи, увещевания и комплименты могут растопить твое сердце и позволить подойти ближе. Вот как я сейчас.
Он действительно подошел ко мне довольно близко, и я почувствовала дискомфорт, о чем поспешила сообщить блондину.
- А мне очень комфортно, - отозвался он.
- Драко, иногда ты переходишь границы, - заметила я.
- Я тебе не нравлюсь? – спросил он спокойно, почти равнодушно.
Я же растерялась. Не желая его обидеть, и не желая врать, я не знала, что ответить.
- Гермиона, не томи себя, - произнес он почти нежно, - Просто ответь.
- Нет, - сказала я, - Ты, конечно, хороший человек, и…
- Вот не надо, - оборвал он, но тут же сменил тон на прежний, ласковый, и спросил, - Тогда кто же терзает твои мысли, мм? Не пытайся выкрутиться, я точно знаю, что ты влюбилась, причем окончательно и бесповоротно.
Я закусила губу.
- Ну же, не бойся. Ты можешь всё мне рассказать, - он ободряюще положил руку мне на плечо, - Поделись с Драко своими переживаниями, и тебе сразу станет легче, я обещаю. Даже самым скрытным людям нужно иногда давать выход своим чувствам. Нужно с кем-то поговорить о том, что их терзает.
«Наверно, именно так говорит змей-искуситель», - подумалось мне, пока я наблюдала за сочувственным выражением лица Драко и его наполненными добротой глазами.
- Ну же, Гермиона, скажи мне, кого ты любишь? – увещевал он, - Кому отдано твое сердце? Что за человек не дает тебе покоя ни ночью, ни днем?
Я продолжала молчать, язык словно приклеился к небу. Мне почти хотелось сказать. Я почти произнесла ответ, но сухие губы не разомкнулись, чтобы издать эти сладостные звуки – звуки Его имени. Тогда Драко продолжил, взяв теперь мою холодную ладонь в свои теплые большие руки.
- Тебе, наверное, снятся сны, правда, Гермиона? И он всегда там. Скажи своему младшему братику Драко, он прав?
Я лишь кивнула.
- И что он делает? Он целует тебя?
Я отрицательно покачала головой. Драко обнял меня, и тихо прошептал:
- Он делает что-то еще?
Снова отрицательный безмолвный ответ.
- Что же он делает?
Наконец, я смогла еле слышно произнести:
- Он просто там. Всегда.
- Моя маленькая бедная Гермиона, - Драко по-отечески погладил меня по голове, - Ты так страдаешь, так мучаешься. Я же вижу это. И тебе не с кем поговорить, некому облегчить душу. Но если бы ты только позволила Драко помочь тебе. Это ведь так просто. Просто расскажи ему, что тебя терзает, и на сердце станет легче.
Я чувствовала себя такой маленькой и беспомощной, а Драко дарил ощущение защищенности и уюта. И, не желая больше бороться с собой, поддавшись его ласковому тону и успокаивающим словам, я кивнула.
- Хорошо, тебе тяжело сразу назвать его имя, - произнес Драко, обнимая меня крепче и прижимая к себе, - Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай, да, или нет.
Я кивнула.
- Он учится в Гриффиндоре?
Я отрицательно покачала головой.
- В Слизерине?
Снова нет, хотя менее уверенно.
- В Рейвенкло?
Ни в коем случае.
- В Хаффлпаффе? – в голосе Драко послышалось легкое изумление.
Но я снова ответила отрицательно.
Драко замолчал. Я несмело подняла голову, чтобы увидеть его сосредоточенное лицо.
- Значит, это все-таки профессор Снейп, - произнес он, скорее констатируя факт, чем спрашивая.
Я кивнула, спрятав лицо в складках его мантии.
- Ну-ну, всё в порядке, - сказал Драко, хотя я различила в его голосе некоторое сомнение.
Я судорожно закачала головой, сообщая таким образом, что вовсе не считаю, что всё – или что-либо – в порядке.
- А он что?
Я резко подняла голову, случайно ударив Драко затылком по челюсти. Он зашипел от боли, но меня не отпустил.
- Извини, - прошептала я, - просто ты спрашиваешь такие глупости, что я не могу не удивляться.
Драко тут же поинтересовался, когда это он спросил глупость, и я ему объяснила.
- То есть, ты считаешь, что профессор терпеть тебя не может, основываясь на его поведении? – уточнил Драко, почти улыбаясь.
- Нет, я гадала на чаинках! – возмущенно ответила я, - Естественно я сужу по его поведению и по его словам.
- Как наивно. Гермиона, я не перестаю тебе удивляться. Ты кажешься такой умной, когда дело касается учебы, и такой глупенькой, когда речь идет о мужчинах.
- Замолчи. Ты обещал помочь мне, а не оскорблять.
- Хорошо.
Я помолчала, ожидая продолжения. Но оно так и не пришло.
- Что, «хорошо»? – спросила я.
- Я помогу, - ответил Драко невозмутимо. – А сейчас нам пора возвращаться в Хогвартс. Мы рискуем остаться без ужина.
~~~~~~~~~~~~~~
Драко шел по тихому коридору, ведшему к кабинету его декана. Никто не встретился ему на пути, никто не отвлек от мыслей о коварном плане. Вчера он выяснил, что тревожит Гермиону, и хотя и был немного разочарован тем, что влюблена она была все-таки не в него, твердо решил сделать всё, что сможет. Сегодня утром она рассказала ему историю её с профессором отношений, и у Драко возникли некоторые предположения… Удивляясь самому себе и собственному порыву альтруизма, он постучал в тяжелую дверь темного дерева.
- Войдите, - раздался голос профессор Снейпа, но чтобы увидеть его, Драко пришлось сперва пересечь класс зелий и пройти еще через одну дверь, заметно меньшего размера, чем первая.
- Мистер Малфой, чем могу помочь? – спросил Снейп, перечеркивая целый абзац из чьего-то сочинения по зельям.
- Дядя Северус, у меня к тебе одно дело, - заявил Драко нахально, решив, что с той деликатной темой, с которой он пришел, нельзя оставлять эти «сэр» и «мистер Малфой» между ними.
- Драко, - угрожающе произнес Снейп, жирно обводя очередной фрагмент сочинения, надписав сверху «Чушь».
- Да ладно тебе, ты же действительно мой троюродный дядя.
- Родственники моей матери, как тебе прекрасно известно, отказались от любых родственных связей со мной. Поэтому официально мы с тобой никак не связаны.
- Но ведь кровь не водица…
- Ясно, - Снейп, наконец, поднял глаза от пергамента, и посмотрел на молодого человека перед собой, - Что тебе нужно? Что бы это ни было, я говорю «нет», но удовлетвори мое любопытство.
Драко едва заметно улыбнулся.
- Мне просто нужно поговорить с вами. О Гермионе Грейнджер.
- Я вас слушаю, - сухо ответил Снейп.
- По правде говоря, это я вас хотел послушать.
- В самом деле?
Драко надменно ухмыльнулся и произнес:
- Мне стало кое-что известно о ней. А если быть более точным, то о вас…
Сейчас наблюдательные серые глаза заметили, как плотнее сжались тонкие губы профессора, как сузились его глаза.
- И, кстати, не стоит утруждать себя и пытаться применить лигелеменсию, - на всякий случай заметил Драко,- Как вы помните, тетя Белла постаралась обезопасить меня от подобного, совершенно невежливого, вторжения в мой мозг.
- Я прекрасно помню об этом, - процедил Снейп, - Что же вы имели в виду, говоря, что знаете «что-то»?
- Вы сами знаете.
- Напомните же мне.
Драко колебался лишь мгновение. Да, он блефовал, но не собирался сдаваться. Он решил идти ва-банк.
- Мне известно о ваших чувствах к Гермионе, - ответил он, старясь сохранить максимальное спокойствие.
Снейп резко встал из-за стола, обогнул его и подошел к молодому человеку. Последний не шевельнулся, не смотря на то, что им начал овладевать страх. Больше всего он боялся ошибиться, ведь уверенность в собственных словах была минимальной. Лишь некоторые события из прошлого, да пару взглядов, украдкой брошенных профессором на Гермиону и замеченных Драко, давали ему повод надеяться, что его предположения верны.
- О каких чувствах идет речь? – спросил, тем временем, профессор Снейп, нависая над Драко.
Хотя, к досаде первого, юноша был достаточно высок, и нависать над ним было довольно сложно.
- Право же, дядя, ты не хочешь, чтобы я произнес это вслух! – воскликнул Драко в притворном изумлении.
На несколько секунд в комнате повисла тишина.
- Откуда было бы взяться такой информации? – профессор внимательно и подозрительно изучал лицо своего студента.
- Всего лишь наблюдательность. Гермиона много рассказывала о ваших отношениях, и я, в отличие от неё, не думаю, что ваше поведение вызвано ненавистью. Особенно если вспомнить тот случай с Харпером – вас должно было действительно беспокоить, что о вас думает Гермиона, чтобы вы стали тратить свое время на демонстрацию воспоминаний. Но позвольте, я начну сначала…
Со словами «разреши, дядя», Драко вольготно расселся на стуле, и, дождавшись, пока профессор медленно пройдет к своему и устремит взгляд черных глаз на своего племянничка, начал:
- От разных людей я слышал ту историю про Рождество, когда вам пришлось провести его в гостях у Грейнджеров. Да я и сам кое-что помню. Но тогда я не придал этому значения, просто обрадовавшись, что вижу знакомое лицо. Теперь же я обдумал то событие и попытался представить это: дядя Северус, Грозный декан Слизерина – празднует рождество у магглов? Наслаждается праздничным ужином в обществе собственной студентки? Это же просто нонсенс. В любом случае, что бы вас не сподвигло на такой шаг, очевидно одно – никакой ненависти к Гермионе вы не питали.
Профессор Снейп сидел неподвижно, не подтверждая, и не опровергая слов Драко, поэтому молодой человек продолжил.
- Но что-то меняется в вашем к ней отношении. Вдруг вы начинаете цепляться к ней по поводу и без. Вы просто не можете не задеть её, как только выдается такая возможность. В чем же причина? В том её глупом высказывании, что-то насчет письма её мамы? Мерлин с вами, вы злопамятны и не терпите вольностей, но то, как вы стали обращаться с ней, даже для вас было слишком. Если бы я совсем вас не знал, я бы действительно решил, что Гермиона смертельно вас оскорбила, и вы мстите ей за это. Но, во-первых, я знаю, что ничего подобного она не совершала – ну, по крайней мере до эпизода с пощечиной - а, во-вторых, вы всегда наиболее жестоко обходились с теми, кто вам дорог. Или может стать дорог. Вы всегда стараетесь держать окружающих на дистанции, опасаясь, что кто-то станет вам слишком близок, а ведь для вас близость – это зависимость, следовательно – слабость. Дело в том, что мой отец всегда был таким же. Вы с ним вообще во многом похожи, наверное, поэтому я, позвольте уж говорить откровенно, к вам так привязан. Кстати, что касается Поттера, для меня многое теперь стало ясно в вашем отношении к нему. Отец вкратце рассказывал вашу историю, касающуюся Джеймса и Лили Поттер – не надо сердиться, я имею право знать о судьбе моего дяди, не так ли? – и, на первый взгляд, ваше отношение к Гарри Поттеру было вполне объяснимым. Но, я думаю, тут кроется кое-что еще. Вы опасались, что тоже проникнитесь к нему симпатией, ведь он был сыном своей матери, чьи глаза, как я слышал, он унаследовал. А это было бы не допустимо, если помнить о том, кем был его отец. Ведь, что бы там не говорили, вам симпатины многие люди! Мой отец, например, или профессор Дамблдор, или я…
- Вы скромничаете, - произнес, наконец, профессор Снейп тихо, но саркастично, - вы просто сводите меня с ума.
- Ну что ты, дядя, не стоит, - Драко изобразил притворное смущение, - Итак, я продолжу, если ты не против. Оставим Поттера, он отношения к нашему разговору не имеет. Итак, в один момент из строгого преподавателя, прекрасно знавшего, что такое хорошие манеры, вы стали монстром в человеческом обличии. Но, вы не учли одного – доводя Гермиону до исступления, вы, сами того не желая, пробудили в ней ответные чувства.
Снейп резко встал.
- Мистер Малфой, я понял вашу точку зрения. Позвольте мне оставить право соглашаться с ней или не соглашаться за собой. А теперь…
Драко тоже встал.
- Теперь я точно вижу, что не ошибся, - сказал он.
- Я настаиваю, чтобы вы покинули мой кабинет, сейчас же, - строго произнес профессор, и Драко не мог ослушаться.
- Я оставлю вас, сэр. Но я еще вернусь, и мы продолжим разговор.
- Здесь не о чем разговаривать, - отрезал Снейп.
- О, почему же! Напротив, тут есть много о чем поговорить. Например о том, что…
- Мистер Малфой…
- Хорошо-хорошо, профессор Снейп. Я покидаю вас. Спасибо, что уделили время.
С этими словами Драко покинул кабинет, оставив Снейпа в задумчивости сидеть за своим столом.
Теперь, уверенный в своих подозрениях, юноша намеревался навестить дядю Северуса чуть позже, когда полученная информация переварится, и он будет готов продолжить беседу.
***
Через два дня Драко снова постучался в кабинет своего декана. На этот раз Снейп обнаружился за письменным столом в классе Зелий.
- Здравствуй, дядя, - поприветствовал его молодой человек и присел на переднюю парту.
- Здравствуй, Драко, - отозвался профессор, очевидно, пребывая в лучшем, чем обычно, расположении духа.
Отложив книгу, декан Слизерина внимательно взглянул на своего студента и по совместительству родственника.
На самом деле, профессору нравились их странные отношения. Пока Драко был маленьким, Снейп часто проводил с ним некоторое время – достаточно короткое, чтобы не утомиться от компании малыша, но достаточно длительное, чтобы привыкнуть к нему. Затем, в школе, он всегда выказывал Драко некоторое предпочтение, но больше не ради самого мальчика, самомнению которого это только вредило, но скорее назло всем остальным: Поттеру, Минерве, иногда даже Альбусу. Однако за стенами классной комнаты они нечасто виделись, разговаривали редко и в основном по делу.
Но во время войны им пришлось провести довольно много времени бок обок, Снейп стал настоящим учителем для юного слизеринца – как в искусстве шпионажа, так и в искусстве игнорирования чужих мнений, согласно многим из которых теперь они были гнусными предателями.
И поэтому грозный профессор позволял Драко Малфою некоторые вольности при общении с собой – по крайней мере, когда они были наедине. Он почти привык, что наглый мальчишка, дразня его, называет дядей, и даже не убил за то, что он наговорил при последней встрече. Хотя, как только юноша покинул кабинет Мастера Зелий, последний тут же представил себе надгробный камень: «Драко Люциус Малфой. Он слишком много знал. R.I.P.».
- Итак, я полагаю, ты пришел не любоваться мной, - произнес профессор Снейп, удобно устроившись на стуле и приготовившись выслушать продолжение истории Драко.
- Если бы у меня было больше времени, я мог бы зайти и за этим. Но, к сожалению, я - что хозяйка большого дома перед Рождеством, весь в хлопотах.
Голос Драко был притворно сожалеющим, и Снейп в той же манере выразил ему глубочайшее сочувствие.
- А поговорить я хотел о вызвавшей у вас такое отвращение в прошлый раз теме – о Гермионе.
- Я предполагал такое развитие событий, - откликнулся Снейп, сложив руки домиком, и Драко лишний раз убедился, что профессор был в приподнятом настроении.
- Я так понимаю, вы уже приняли тот факт, что мне известно о вашем к ней расположении? – деликатно спросил молодой человек.
Профессор Снейп некоторое время молчал.
- Я не думаю, что хочу говорить о моем воображаемом расположении, - сказал он, - Давайте лучше вы расскажите мне о том, о чем я не позволил вам рассказать в прошлый раз.
- О, нет, профессор. Это будет нечестно. Прежде, чем я совершу этот без сомненья низкий поступок, и раскрою вам чувства Гермионы, я должен быть уверен, что вы дадите мне что-то взамен.
Бровь профессора вопросительно взлетела вверх.
- И это…?
- И это подтверждение моих слов о том, что вы – простите, что использую это неприятное для вас слово – влюблены в Гермиону Грейнджер. Не надо так морщиться, дядя, что естественно, то небезобразно.
- Когда-нибудь ты поплатишься за это, Драко. И если возмездие настигнет тебя не в моем лице, то в лице какой-нибудь пустоголовой красотки.
- Не знал, что вы такой фаталист. Но прочь эту болтовню. Признайтесь в своих чувствах, и мы продолжим.
- Зачем мне это делать, если вы и так уверены, что правы? – спросил Снейп, играя пером в своих длинных пальцах.
- Теперь это что-то вроде дела принципа, дядя, - ответил Драко, - Но послушайте, если вы не можете признаться в своих чувствах мне, как вы признаетесь в них Гермионе?
Профессор тут же фыркнул.
- Я не собираюсь ни в чем ей признаваться!
- Нууу, - протянул Драко, закатывая глаза, - Хорошо, об этом мы поговорим позже. Для начала давайте мы получим ваше подтверждение.
Профессор какое-то время сверлил Драко тяжелым взглядом.
- Хорошо, предположим, я признаю.
- Не предположим…
- Я признаю! – громко ответил Снейп,- Доволен?
- Вполне. Теперь вернемся к Гермионе. Представьте, она, чем больше споря с вами и скандаля, тем больше чувствовала какое-то притяжение. Переломным моментом, по её мнению, стал ваш день рождения. Тогда, после всего, что произошло, она не спала целую ночь, и раскаялась во всем, что сказала и сделала.
- О, да, эти гриффиндорцы всегда сперва говорят, а потом думают и извиняются, - ответил профессор, - Тогда как гораздо лучше с их стороны было бы не извиняться на каждом шагу, а просто меньше разговаривать и помнить о манерах.
- Право же, профессор, представьте, как сложно с ними бы тогда было! Но, к счастью, даже самыми умными из них довольно легко манипулировать. Знали бы вы, как легко мне удалось вытянуть из Гермионы её признание. Итак, на чем я остановился? Ах, да, затем вы уехали. И те две недели, по её словам, были для неё настоящим кошмаром.
- Для меня это тоже был не отпуск, - заметил Снейп.
- В самом деле?
- Вы бывали в Африке? – осведомился профессор светским тоном.
- Нет, не случалось, - ответил Драко, хотя его декан и так знал ответ.
- И не надо. Для англичанина там совершенно невыносимый климат и ужасающая фауна.
- Спасибо за совет, дядя. Но что же насчет Гермионы, вы думали о ней?
- Время от времени, - уклончиво ответил профессор.
- О, понятно, - многозначительно протянул Драко, правильно переведя слова Снейпа на язык людей, склонных выражать свои чувства более открыто, - Мысли о ней вам тоже не давали покоя. Итак, наконец, вы вернулись – и о Мерлин – увидели её обнимающейся с Харпером! И, наверное, подумали тролль знает что. А на самом деле, Гермиона лишь сказала ему, что её сердце уже занято, и они не могут быть вместе. Дружеские объятия закрепили их договор общаться только лишь как друзья.
- Могли бы закреплять свой договор где-нибудь, где не ходят порядочные маги, - вставил Снейп, и Драко едва заметно ухмыльнулся.
- Не думаю, что имеет смысл пересказывать дальнейшие события, если вы взгляните на них с новой точки зрения, с новым знанием, уверен, откроете для себя в поведении Гермионы много нового. Скажу лишь, что она, как и вы, пытается отречься от своей любви, осознавая её безнадежность. Но не очень-то у неё это получается, скажу я вам. Она конечно, сильная и упрямая, как маленькая львица, но совершенно не умеет подавлять чувства. Видели бы вы её беззащитную фигурку, когда она рассказывала мне о том, как сильно вас любит, её несчастное лицо, когда говорила о том, как сильно ненавидите её вы…
- Драко?
- Простите, сэр, я тоже поддаюсь эмоциям. С самого начала знал, что общение с гриффиндорцами до добра не доведет. Поттер – это вообще катастрофа. Он такой наивный и честный, что иногда обманешь его – и становиться не по себе. Словно младенца вокруг пальца обвел. «Что это? - спрашиваю я себя в такие моменты. – Неужели совесть?». Хотя, тут выяснилось, что он не так прост…
- Вы отвлекаетесь, - заметил профессор Снейп, которому было куда как более интересно слушать об определенной гриффиндорке, чем о славном Гарри Поттере.
- Ах да, прошу меня извинить. Гермиона. Она совершенно уверена, что вы её презираете, и, судя по тому, что она мне рассказала, у неё есть на то причины. Не всякий поймет, что за словами «Вы мне противны» скрывается «Я себе противен, за то, что люблю вас».
- Мистер Малфой. Вы слишком много на себя берете, - строго сказал Снейп, которому не нравилось, с какой точностью Драко удавалось объяснить каждый его шаг.
- И снова прошу прощения. Вот видите, я и эту привычку перенял у моих друзей с вражеского факультета. Итак, позвольте мне обрисовать ситуацию: вы любите Гермиону, она любит вас, вы оба страдаете, и не желаете признаваться в своих чувствах, считая, что они безответны. Но нет, постойте! Ведь вы теперь знаете правду!
Снейп сузил глаза, с подозрением взглянув на Драко.
- Что же вы намерены делать? – спросил тем временем молодой человек.
- Ничего.
- Что? Вы что, не слышали всего, что я вам рассказал?
- Во-первых, мистер Малфой, откуда мне знать, что всё, что вы рассказали, не является маленькой шуткой, подстроенной вами и вашими новыми друзьями, просто чтобы посмеяться надо мной?
Брови Драко удивленно поползли вверх.
- Вы действительно считаете, что я стал бы участвовать в подобном мероприятии? Да это, просто напросто, опозорило бы честь моего факультета. Но знаете что, у меня есть план, который поможет вам узнать всю правду, и у вас не будет никаких сомнений по поводу моих слов. А там вы уж сами решите, что делать с этим подтверждением.
- Я обратился в слух, - отозвался профессор.
