Ветер, туман и снег.
Мы - одни в этом доме.
Не бойся стука в окно –
Это ко мне,
Это северный ветер,
Мы у него в ладонях.
Но северный ветер - мой друг,
Он хранит все, что скрыто.
Он сделает так,
Что небо станет свободным от туч
Там, где взойдет звезда Аделаида.

"Аквариум".


Глава 1.

Это сказочка, не сказка –
Сказка будет впереди.

"Музыкальные приключения Маши и Вити".

В коридоре слышались выкрики Неспящих.
Так профессор Зельеварения Северус Снейп называл про себя студентов, по тем или иным причинам выходящих на тропу запрещённой вражды между Гриффиндором и Слизерином. Казалось бы, она ушла в прошлое после вероятной, всё ещё вероятной победы над Волдемортом, случившейся чуть более четырёх лет назад. Но нет, разгорелась опять, да как!
Разумеется, всегда находились старшекурсники, противоборствующие в дневное время лишь
из-за первенства Домов по успеваемости – невинные, правильные, трудолюбивые овечки, озабоченные только своими девушками или парнями, да чемпионатом по квиддитчу.
Ночами же сражались Они, применяя все заклинания и проклятья, кроме Непростительных, да и то потому, что на первые два срабатывала мгновенная система оповещения Хогвартса. Страшенная сирена, дурным голосом завывавшая посреди ночи или, значительно реже, дня, и созывавшая деканов – профессоров Снейпа и МакГонагал – на "конклав". Днём последний обычно заканчивался снятием баллов с Гриффиндора и ритуальным целованием изящной ручки профессора Трансфигурации в качестве отступных за самодовольное выражение лица профессора Зельеварения. Из словесных перепалок с Минервой Северус всегда выходил победителем.
На третье же Непростительное у студентов, к счастью, не хватало магического потенциала и ненависти.
Но по ночам заместитель господина Директора предпочитала не выскакивать в тёмные, неуютные коридоры замка в клетчатом халате и шлёпанцах гриффиндорских расцветок. Он просто позволяла мучившемуся бессонницей и одиночеством, которое может испытывать мужчина в самом расцвете второй молодости по магическим меркам, предоставляя сему высокородному мужчине самому разрешать проблемы с теми-кому-не-спится-в-ночь-глухую.
Профессор, измученный нерастраченным за время долгого шпионажа в пользу Ордена Феникса и господина Директора лично, либидо, по ночам наводил, с его точки зрения, справедливость. То есть, гонял милующиеся парочки и Неспящих.
На парочки он действовал просто одним своим бесшумным появлением в запертом на все известные заклинания классе, отчего миловаться сразу же переставало хотеться. Желалось только одного - срочно оказаться в полном одиночестве в спальне в кроватке, уютно обнявшись – девушкам – с плюшевыми медвежатами, а юношам – с чем потвёрже в руках, пока не обмякнет.
Но с Неспящими приходилось сложнее – их нужно было для начала разнять, а сделать это было под силу только "Ужасу Подземелий", самому, как казалось, никогда не спящему, а появляющемуся с неизменным Lumos maxima, светящимся на конце палочки не хуже настенного факела. Волшебная палочка была поистине боевой, прошедшей все возможные испытания во время последней Войны с Пожирателями.
Но вот предугадать появление Снейпа заранее, даже забившись в самые дальние коридоры и тупики, Неспящим не удавалось ни разу.
Так ни одна дуэль или целая потасовка не были доведены до конца – ни один из двух Домов не мог заявить себя на роль Хозяина Хогвартса, перед которым все остальные должны были стать "сынками".
Днём Неспящие отсыпались на занятиях, а честь Домов поддерживали более миролюбивые их сокурсники, борясь не на волшебных палочках, а соревнуясь в знаниях, которыми Неспящие манкировали, причём достаточно откровенно. И только по двум дисциплинам им не давали продыха – Трансфигурации и Продвинутым Зельям.
… Вот и сейчас профессор Снейп, разогнав две обычных и одну гомосексуальную пары, спешил неслышной, скользящей походкой на звук выкриваемых заклинаний, кажется, переходящих в черномагическую мессу.
– Tarantallegra!
– Protego!
– Не смешно, – подумал Снейп. – Вроде бы взрослые уже, а такую чушь порят… И чему их только на ЗОТИ Ремус учит? Вот я бы…
– Seco!
– A-a-a!
– Интересно… что ему отрезали. Надеюсь, всё же, не попали – может, он от страха заорал. А хоть бы и вскользь – кровищи теперь будет…
– Sectumsempra!
– Ну надо же, прошло около двадцати лет с тех пор, как я впервые применил это заклинание, да, очень действенное, на Сириусе Блэке, и вот – его уже вовсю используют даже не Пожиратели, а молодёжь. Что ж он замолчал-то? Неужто опять попал? Главное – чтобы не моему…
– Protego! Freesio!
– Надо же, кто-то удосужился меня подождать – вот я им сейчас! Интересно, попадёт кто-нибудь завтра, а вернее, прямо через четверть часа, к Поппи? Думаю, с обморожением попадёт…
– Procyon lotor creato!
– Bubo bubo creato!
– Нет, ну я сейчас умилюсь – одного превратили в енота-полоскуна, а другого – в филина. Интересно, во-первых, в какого филина, а, во-вторых, кто являлся инициатором этого зоопарка.
– Nullus aestius!
– Вот и до Тёмных Искусств добрались Что будет следующим?
– Aeternum somn… Ой! Молчу-молчу, профессор Снейп, сэр! Я не хотел насылать вечный сон – просто Пруст меня разозлил своим Нуллусом – хорошо, я увернулся. Я тебе, Пруст, завтра…
– Завтра, которое уже вот час, как наступило, Вы, мистер Джорл, ничего не сможете сделать моему студенту мистеру Прусту! Это я Вам гарантирую.
Где отмороже… тьфу на Вас, мистер Фис, обмороженный? И где филин с енотом?! Я Вас спрашиваю, мистер Джорл!
– А Вы, профессор, своего студента спросите!.. Сэр.
– А я Вас желаю спросить! И не сметь мне перечить, мистер Джорл! Отвечайте, и быстро.
– В филина превратили Вашего, профессор Снейп, сэр, а в енота – нашего, так что мы квиты, сэр!
– Называйте фамилии дуэлянтов без промедления, мистер Пруст! Хотя бы Вы ответьте своему декану. Эти гриффиндорцы попросту невоспитанны.
Оказалось, что с каждой стороны Неспящих набралось по трое, два из которых пребывают в нечеловечьем обличии, у одного гриффиндорца обморожена рука, а у слизеринца – огромный порез на шее, он без сознания, и кровь толчками бьёт из раны.
– Господа студенты, пока я остановлю кровь, найдите Ваших сокурсников – "животных" и трансфигурируйте их обратно в людей. Это приказ, иначе можете приказывать эльфам собирать сундуки.
– Но, профессор Сне…
– Никаких возражений, с Вашей стороны – особенно, мистер Джорл. И к господину Директору даже Вас не поведу – сам отчитаюсь.
– А что будет с мистером Прустом, сэр? – нарывался Джорл.
– Я с ним по-своему расквитаюсь, можете даже не волноваться, неугомонный Вы мой!
Итак, скорее, господа семикурсники – займитесь каждый своим "питомцем", а мне понадобится помощь обоих моих префектов. – сказал Северус, остановив кровь и залечив рану на шее своего студента. Теперь, по крайней мере, его жизни ничто не угрожало, и зельевар пошёл на рысях в лабораторию за Кроветворным зельем. Драка произошла неподалёку, а запас такой важной субстанции был у профессора всегда наготове.
Наскоро влив пострадавшему от кровопотери студенту побольше зелья, Снейп отправился будить префектов Слизерина.
К моменту возвращения с двумя заспанными студентами, Мастер Зелий обнаружил ещё двоих, уже вернувших прежний облик, но пострадавших морально студентов своего и гриффиндорского Домов. Для раненых сотворили носилки, их левитировали перед собой префекты. Потом сия торжественная процессия, возглавляемая уже не сальноволосым, но, по мнению гриффиндорцев, таким же ублюдком, как и до Войны, и двумя его стражами порядка направилась в сторону Больничного крыла.
Дошедшие самостоятельно "енот" и "филин" были успокоены зельями и капельками. А вот другую парочку ожидало несколько тоскливых дней в лазарете – слизеринцы не навещали своих пострадавших организованной группой из более, чем трёх юных волшебников чаще одного раза на дню. Не в пример оголтелым "гриффиндорским волкам", которые могли и всем курсом к одному пострадавшему завалиться… и тут же вывалиться обратно. Медиковедьма, хоть и любила Львиный Дом, но покой в своих владениях ценила выше, чем ор и вопли несдержанных любимцев Директора.
… Поспав часа четыре, профессор Снейп был вновь бодр и активен – он привык довольствоваться малым ради большего. Например, сейчас ему жизненно важно было до завтрака переговорить с Альбусом и, да, снова о вражде двух Домов. Откуда вдруг свалилась на школу такая напасть? И если предыдущие стычки домов Монтекки и Капулетти обходились без особого кровопролития, то в этот раз... Именно сегодняшней ночью был уже исчерпан лимит на хулиганские выходки с обеих сторон.
Одного из студентов чуть не зарезали, полоснув, как резник – по горлу, сильнейшим заклинанием. Другого чуть не уложили в вечный летаргический сон с повторяющимися навязчивыми кошмарами. А из такого весёлого сна ещё неизвестно, сумел ли он выбраться с помощью мадам Помфри. Ведь она – всего лишь фельдшерица. А вот как бы не пришлось подключать лучших специалистов по снятию сложнонаведённой порчи из клиники имени Св. Мунго.
Ситуация требовала срочного вмешательстства сильнейшего мага Хогвартса, а не Северуса с Минервой, всё же уступавших ему и в жизненном опыте, и в магическом потенциале.
Зная пароль, в кабинет Директора было пробраться несложно, что Снейп и проделал.
– Доброе же ж утро, мальчик мой, – как всегда, весело улыбнувшись, сказал на самом деле еле продравший глаза Дамблдор.
Но не в его привычках было показывать подчинённым собственную слабость.
Зельевар только хмуро взглянул на старика, ничего не сказав.
– Значит, Севочка обижен. Вот только вопрос – на кого? А и Мерлин с ним – он всегда на кого-то обижен. Но разговор предстоит, – думал Альбус, предлагая Северусу изощрённейшую пытку – лимонную дольку.
Мастер Зелий было обиженно вскинулся, но понял, что без этого акта садизма Директор попросту с ним разговаривать не будет, запихнул дольку в рот – эка пакость! – но стал послушно есть.
Не дожевав проклятой дольки, зельевар рассказал о случившемся между Неспящими и последствиях, которые может повлечь до такой крайности разгоревшаяся межфакультетская вражда – да просто о закрытии школы волшебства и чародейства. А ведь не у каждой, даже чистокровной, семьи, найдутся средства для домашнего обучения чад, не говоря уж о магглорождённых юных дарованиях.
Долька взрывалась на языке ароматом шипучих, отвратительно сладких капель, и у Северуса даже появились рвотные позывы. Но он сдержался. Бывало, и многократный Круциатус Тёмного Лорда выдерживал, а тут… такая, в сущности, мелочь, но аж блевать и кидат.
– Так вот, многоуважаемый Альбус, нужно срочно что-то с этими паршивцами делать. Безотлагательно.
– Но ты ж, Северус, забыл же и о своих "поганцах".
– Не извольте сомневаться – не забыл, но вот мистер…
– Севочка, давай уже ж я скажу по-простому, по своему – "Кадым ацад!"
– Что, таки, значит, всех "ацад" и с первым экспрессом до Кинг-Кросса? А как же Т. Р. И. Т. О. Н.? А мои студенты, между прочим, вот уже второй год выходят на первое место по успеваемости и в чемпионате по квид…
– Но, Севочка, ты же снимаешь баллы по своему, надо сказать, аг`хиважному предмету со всех Домов, кроме своего, даже с Рэйвенкло! Это ж возмутительно.
– Ага. А ещё Минерва всегда снимает баллы только с моего Дома, ну, и малость – с Хаффлпаффа. Но они же тупицы, сэр! В барсуках нет ни капли таланта, коим так преисполнены мои змейки. Это же несправедливо!
– Хорошо, мальчик мой, я переговорю с Минервой насчёт твоих. Но не обессудь же, если она откажется, пойми ж её тоже – как ни Зелья – так провал баллов пятьдесят на её-то "клепсидрах". Вот и думай тут, как так сделать, чтоб всем было хорошо.
А-а, дай старику пяток деньков, и, глядишь – я как-нибудь разрулю ситуёвину.
– Не-э-т, господин Директор, давайте думать глобально и прямо сейчас! Иначе за ещё одну ночь без трупа я уже не ручаюсь – я ж не летучая мышь, как обо мне чужие студенты сказывают! И передвигаюсь я, вовсе не как василиск в канализационных трубах, ориентируясь исключительно по слуху, но только ведь на своих двоих. А они ведь и опоздать могут… И что тогда делать прикажете?
– Хорошо ж, встретимся посде завтрака у тебя, а то у меня  новорожденный Фоукс верещит – аж голова раскалывается же. А пока я свяжусь с Минервой – она, должно быть, в кабинете зама уже. Не прощаюсь, мальчик мой.
На завтраке все трое – Минерва, Северус и Альбус – были невозмутимы. Директор и его заместительница весело щебетали о чём-то, а Снейп, как всегда, насупясь, пил излюбленный тыквенный сок. Он знал, что только это питьё, да ещё стаканчик огневиски (не время сейчас) способны заглушить омерзительное послевкусие раздражающе сладкой лимонной дольки, да ещё налегал на овсянку – с той же целью.
Всё же Северусу никак не удавалось преодолеть магию леденца Дамблдора, и он, покинув коллег, понёсся в свои личные комнаты, чтобы таки выпить. Ну, всего пару стаканчиков "Зелёного змия" – превосходного качества огневиски с привкусом болотной тины, потому-то и не пользующегося такой популярностью, как бесцветное "Огденское". Зато "Змий" принят к питию в свете, а уж там знают толк в удовольствиях.
Зельевар был на седьмом небе от счастья, что ему удалось задавить гадину – навязанный дар Директора, к тому же огневиски после скудного завтрака весьма сильно ударило в голову.
И тут в дверь постучали.
– Северус, мальчик мой, мы ж пришли уже.
Снейп, матюгнувшись про себя, открыл дверь, в которую вошли Высокие Договаривающиеся Стороны.
– Итак, профессор Снейп, как мне рассказал господин Директор, – речь МакГонагал была нарочито официальной и натянутой, – вражда студентов наших Домов достигла критического максимума.
– Именно, профессор МакГонагал, – также сухо подтвердил Снейп. – У Вас есть какие-нибудь мысли о скорейшем разрешении взрывоопасной и, не побоюсь этого слова, смертоносной ситуации?
– Позвольте старику вмешаться, – ласково так сказал Альбус.
У обоих деканов целый полк мурашек от его голоса по телу пробежался, настолько тон Директора был суров.
– Я побывал в лазарете вместе с Минервой, Северус. Твой студент очень плох – мы должны ж создать портал и переправить его в Святого Мунго, и сделать это нужно немедленно. Я же говорил Северусу, что в одиночку ж ему не справиться, а вот Вы, Минерва, отказались помогать профессору Снейпу в ночных рейдах по Хогвартсу – и что?
У Вашего студента под вопросом ампутация обмороженной же руки. Вы этого ж  добивались, спя сном праведницы, когда Северус в одиночку – да! – патрулировал весь огромный же замок?! С уходом из жизни мистера Филча мы лишились ещё одного стража ж порядка в школе, а новому завхозу наплевать, что происходит в его же, отчасти ж, конечно, владениях по ночам.
Северус, мальчик мой, сейчас вы с Минервой и профессором Флитвиком пойдёте, да поторапливаясь же, в Больничное крыло и откроете портал для ваших наиболее пострадавших семикурсников. А меня срочно вызывает министр Скримджер, так что вам же придётся действовать без меня, согласованно и согласно. Ступайте, да и я ж пойду.
Да, Севоч… Северус, я ж не забыл утреннего-то разговорчика.
Северус взвился – его чуть не назвали "Севочкой" в присутствии Минервы, да ещё и о глобальной предстоящей беседе отозвались, как о "разговорчике", не более. Вроде, как о пустячке, а его студент с перерезанным горлом, тем временем загибается – видно, даже при свете Lumos maxima не удалось правильно наложить заклинание, сшившее рану, или Кроветворного зелья оказалось маловато.
– Но мы ещё вернёмся сегодня к разговорчику, да вместе с Минервой, так что, ты ж не думай, Сево… Северус же, о старике плохо.
… Силами трёх профессоров оба сильно пострадавших студента были переправлены в клинику под надзор умелых колдомедиков. Профессор Снейп доверял им с тех пор, как в одном из последних сражений с оставшимися Пожирателями, особенно жестоком, ему парализовало всё, что ниже пояса, и Северуса отправили в боевой госпиталь для исцеления слабыми силами двойняшек – Падмы и Парвати Патил, начинающими медиковедьмами.
Разумеется, они с проблемой зельевара не справились, и когда сражение закончилось, со Снейпом в Святого Мунго аппарировала одна из близняшек. Они были рады избавиться от, по-прежнему, а теперь, после парализации, ещё более сварливого бывшего профессора, который требовал к своей драгоценной персоне незаслуженно преувеличенного внимания. Ведь в госпитале были раненые и потяжелее, да и попросту умирающие, а их, юных целительниц – всего двое на всех.
В клинике Северуса сразу отвадил от капризов брутальный целитель мистер Уэнс, Джошуа, гаркнув на профессора так, что тот… Впрочем, теперь это совершенно неважно. Главное, что уже через полмесяца интенсивного целительства Снейп снова встал на ноги, свободные от черномагического проклятия, которым запустил в него Руди Лестрейндж.
Стоит ли говорить, что именно Руди стал первой жертвой Северуса после возвращения на театр боевых действий? Разумеется, Руди, бывший добрый собутыльник Сева, послал в последнего столь неприятное проклятие только для того, чтобы отомстить за ранение жены, которое Снейп нанёс ей в Последней битве. Сражение называлось так только из-за пропажи Волдеморта вместе с Поттером. Куда они подевались, не догадывался даже Директор.
Когда зельевар предположил, что они переместились во времени, Альбус только горько улыбнулся:
– Севочка, пойми же, перемещение во времени без Хроноворота – вещь, не подвластная никому из ныне живущих или погибших в этой мясорубке.
В полевом госпитале произошла ещё одна знаменательная для профессора встреча – с мисс Лавгуд, тяжело израненой Режущими заклятьями. Профессор не начинал беседы, Луна, вся в бинтах, сама подошла к лежачему раненому, проронив всего несколько загадочных слов:
– Профессор Снейп, сэр, Вам придётся отправиться за чудовищем и Гарри… туда, – она неопределённо махнула рукой, – назад, к, скажем так, Основателям. От Вас, сэр, будет зависеть, быть ли Хогвартсу деревянным или каменным…
Простите, профессор Снейп, сэр, что помешала отдыхать.
Тогдашний бред полоумной, но всё же рэйвенкловки, был забыт за более насущными проблемами собственного выздоровления, в чём в то время Северус вообще сомневался. А обойдёнными заботой Снейпа оставались ещё такие соблазнительные цели, вроде того же, не успевшего сбежать на Континент лорда Малфоя. Нет, ничего личного – просто извечная вражда двух благородных чистокровных семей из-за предполагаемой древности родов.
Снейпы были старше на целых три века, но Малфои – шулера и мошенники, всегда подтасовывали факты в свою пользу, говоря, что браки римлян и кельтов нельзя считать чистокровными. А у самих и родовитых римлян прародителей – патрициев вроде Снепиуса Малефиция и Вероники Гонории, эмигрировавших в пятом веке из полуразрушенного варварами имения на туманный Альбион, не бывало. Их предками вообще была помесь приехавших из Восточной Римской империи неромеев в Британию, названную так, в том же пятом веке, монахами, с белокурыми германцами…
… На Альбионе же верили не в воинственных богов германцев, бургундов и прочих варваров, а чуть позже – и готов, захвативших Западную Римскую империю – оборотней вроде Одина и его сына Локи, а в одухотворённую природу.
Это было близко по духу римлянам, уже давно колонизировавшим южную и центральную часть острова, проложившим дороги, обзавевшимся рабами и колонами из местных варваров – бриттов и пиктов, и даже построившим их силами столицу острова – Лондиниум и обосновавшим несколько городских поселений у мостов и бродов.
Хранителями веры у кельтов были старинные почитаемые рода друидов, которые вскоре после покорения пригодных для своей жизни пастбищных земель кочевников бриттов, взятых под пашни, стали смешиваться с потомками римских солдат и кельтских женщин – первых, после исконных римлян, прародителей всех чистокровных магических семей Британии. Так что изначально все древние магические семьи можно было отнести к полукровкам, иногда – к магглорождённым, но об этом предпочитали не вспоминать…
… Этот экскурс в историю магической Британии Северус всегда считал поучительным и теперь, после того, как целители из Мунго сообщили, что раненые Неспящие будут жить и даже вскоре вернутся в школу, решил обдумать ещё раз всплывшее внезапно во сне этой ночью "пророчество" мисс Лавгуд.
Итак, если Поттер с Волдемортом переместились в древность, да ещё такую, когда не был построен Хогвартс, это значит… значит, что только я знаю древние языки англов, саксов и нескольких бриттских народцев.
Тёмный Лорд "удружил" с древними свитками – пришлось расшифровывать, о латыни же я не упоминаю. Знать её – естественно для любого уважающего себя волшебника.
– … А я себя уважаю?[/i] – подумал Северус после третьего стакана "Зелёного змия".
– Да, я себя о-о-чень уважаю.
Он подошёл к зеркалу, внимательно вгляделся в себя…
– И почему меня никто не любит? – с обидой подумалось ему. – Ведь я же нормальный мужчина, вполне привлекательный…
– А нос у тебя…
Это начало говорить зеркало, причём маггловское – Северус не любил говорящих волшебных зеркал.
– Заткнись, ты, творение пыли под ногами чистокровных волшебников, пусть эта пыль и телефоны ячеистые… нет, сотовые или медовые?.. П-придумала. П-пыль…
Всё равно, в Хогвартсе эта маггловская игрушка не работает – сам проверял… Ой, что это я говорю-то перед зеркалом – мне сегодня три пары ещё вести…
Да, кстати, ты, маггловское зеркало, знай, когда в следующий раз заговоришь – нос у меня, как и положено любому магу из рода Снейпов. Поняло?
Насладившись состоянием нестояния на ногах, Мастер Зелий добрался по стеночке до шкафчика с зельями для себя – нелюбимого, и выпил одно из них, полностью отрезвляющее за полминуты. Потом потянулся за Антипохмельным для закрепления результата, употребил перорально, как и положено, и одел чёрную мантию, застегнув её наглухо.
Теперь никто, даже господин Директор не подумал бы, что пять минут назад этот бледный, черноглазый и черноволосый волшебник с выдающимся во всех отношениях носом разговаривал с маггловским зеркалом.

Отредактировано Сира_Сова (2011-03-29 15:12:40)