Глава 2.

<<<<<<
Бар на пересечении дорог — последний приют странника. Тебя, скрученного в тугую пружину, отпускает; каждый глоток как воскресение, а поцелуй хорошенькой официантки как рай — аллилуйя, господа ангелы.

Но пока нет холодного виски, пока внутри все дрожит, Дин бездумно задерживается на входе и осматривается. Взгляд по диагонали зала влево засекает второй выход, вправо — глухую стену. Считает окна, выстроившиеся рядом бойниц. Отмечает, какое место опасное, а какое нет.

У барной стойки, вытянувшейся вдоль зала и частично загораживающей второй выход, несколько выпивох «воскресали» уже не первый час. А уставший хозяин вытирал бокалы и даже не поднял головы.

Дин повернул налево и пересек зал, выбрав столик у дальней стены — видно обе двери и окна, бар просматривается отлично, спина закрыта. Местечко подходящее и для обороны, и для возможной атаки.

А для отдыха?
Дин огляделся. Никаких официанток. Поздно, все красотки давно спят. Что ж, Джек Дэниэлс вполне сойдет и без рая.

От виски тепло разлилось по всему телу, и напряжение отступило: не отпустило окончательно, а чуть ослабило хватку. Дин еще раз прокрутил в голове день. Все вышло из-под контроля, разладилось, и вернуться назад, исправить он не успевал. Боялся, что не справится и окончательно завалит самое главное дело — присматривать за Сэмми.
Справился, не завалил.
Но лучше не стало.
Все вышло из-под контроля. Хотя нет, пока не все, а только Сэм. Все разладилось? Нет, не все. А они с Сэмом разладились, разошлись. А, значит, жди беды.

Глоток за то, чтобы обошла стороной, а их перестало разводить друг от друга.

Да, у него пока все получилось. Получилось — именно у него, пусть и не без помощи Каса. Он настоял на своем, и встречу с Лилит они оба пережили.

Небольшой шаг вперед.

Конечно, если бы не Чак с его видениями и архангелом в качестве телохранителя, Кас бы ничем не помог.

Поэтому Дин выпил и за Каса, и за неведомого архангела, и за самого Чака с его видениями.

Слева от него щелкнула дверь; кто-то вошел в бар. Дин поднял голову и увидел спину посетителя в точно такой же рубашке как у него самого. Вошедший пересек бар, чтобы сесть у открытой двери.

Странно, парень зашел с другой улицы, но сел у противоположного входа. Сел там, где при желании мог устроить локальный Армагеддон.

То ли неплохая позиция и угол обзора с той точки, где сел вошедший, то ли открытая дверь справа от него, но Дин отчего-то дернулся, достал пистолет из куртки и заткнул за пояс джинсов, рубашку навыпуск. Куртку сдернул и бросил на стул — жарко.

Он смотрел в коротко стриженый затылок сидевшего в пятнадцати футах паренька, и гадал: идиот или камикадзе? Уязвимый беспечный олух или боец? Для отражения атаки справа ему придется поворачиваться, а это потеря драгоценных секунд, которые могут стоить жизни. Знает ли он о рисках?

Хотя, решил Дин, выпивая еще один стакан, этот олух ни разу настоящий пистолет в руках не держал. И никто, напомнил он себе, на этот бар нападать не собирается. А если соберется, то для этого тут уже есть Дин — опытный охотник, занявший стратегически правильное место.

За это тоже надо было выпить, что Дин и сделал.

>>>>>>
Бар выглядел как декорация в съемочном павильоне — теплая ночь выгнала почти всех наружу.

Душно, как при включенных софитах и камерах, только со стороны открытой двери дует свежий ветер, оттого Дженсен пересек зал и сел там. Разбавленный Джек Дэниэлс ему принес утомленный хозяин, скользнул взглядом по лицу. Узнал, явно узнал, но не подал виду. Слава богу! После глотка виски бар показался уютным и домашним. Хотя если учесть, сколько времени проводится на работе — ничего удивительного, так оно и получалось.

Дженсен почувствовал сзади колючий взгляд. Снова? Узнали? Неужели узнали? Ему понравился бар непритязательностью — именно в такие заведения ходил его персонаж.
Здесь, казалось, никто не станет щелкать затворами фотокамер, коситься и глазеть, а Дженсен сможет побыть обычным парнем, спокойно пропустить стаканчик-другой перед сном.

Не получилось.

Благодаря глотку виски удалось забыть, что кто-то сзади взял его в прицел. Привычка: профессия обязывает.

Бар настоящий — тут и бар-декорация — в павильоне, похожие, как близнецы... Нет ли тут связи? Почему они так похожи?

Мысль, что на съемочной площадке работают профи, способные с полпинка воссоздать аутентичность, Дженсен отбросил как банальную.

Интересно, размышлял он, а если принять мнение старины Хью Эверетта буквально, не как красивую метафору для микрочастиц, и представить, что параллельные миры не только существуют, но и взаимодействуют? Например, те перекрестки, в которые вкладывают мистический смысл и которые так прижились в их шоу? Вот этот бар, стоящий на двух улицах, почти перекрестке, может же существовать в нескольких мирах? И если оно так, можно ли из него выйти в другой мир?

Стакан опустел, и Дженсен заказал еще.

«Только надо исключить дурацкую мышь***, — сделав новый глоток, думал он, — которая взглядом меняет Вселенную». Причем меняет не только в настоящем, но и в прошлом. И в будущем.

Этот парадокс о нелокальных взаимодействиях**** его пугал. Ведь если принять, что такое существует не только в микромире, но и в обычном — то выходило, что и сверхъестественное может существовать. Вернее, непонятные мистические связи между событиями. Выходило, что можно из будущего поменять прошлое, даже изменить физические законы мира.

Не потому ли человек так долго не умел летать? Мечта о небе изменила вселенную, причем изменила еще тогда, когда случился Большой взрыв?

Немыслимо. Это что получается, человек обладает божественной силой? То есть, если вернуться к шоу, его персонаж сотворил ангелов, чтобы выбраться из ада? Поэтому они так поздно появились? Бред.

Нет, определенно мышь исключается. И остается только множество параллельных миров.
В которых живет и работает тот же он, но другой он. Настолько другой, что почти и не двойник. У него иная работа, другие друзья. Возможно, он даже не знаком с Джа.

Неприятную мысль пришлось запить и срочно придумать мир, где Джа и Дженни вместе сидят в баре и обсуждают прошедшую неделю.
Дженсен увидел наяву, как светится, словно солнце, Джа, а тот Дженни смотрит и не может насмотреться.

Счастливо хмыкнул и выпил: за одного, за другого и за удачную реальность.

И тут же вспомнил, во что еще верят люди. И про что даже пишут.

А не заказать ли ему целую бутылку, зло подумал он. Неразбавленного виски, вашу мать.

<<<<<<
Неизвестно под какой по счету стакан Дин вспомнил про благовесва… благовестваво… благовествование от Чака про них, Винчестеров, и фыркнул. Вспомнил издательство. И снова фыркнул.

А когда вспомнил не только про издательство — хлопнул кулаком по столу. Вашу мать. Про них с Сэмми пишут голубую муть.

Не взять ли целую бутылку вискаря? Неразбавленного?

>>>>>>
Эрик посмеялся над поклонниками, грустил Дженсен, и теперь те завалят их вопросами, интересуясь, читают ли актеры фанфикшн.

Не видим, не читаем.

Хотя не видеть трудно. Стоит только набрать собственное имя в поисковике, и все вылезает само. От одних названий и кусков аннотаций тошно. И ведь это видят родные и знакомые.

А от серии с пророком всего такого дерьма станет больше. И уже маму будет спрашивать соседка, читала ли та распрекрасную историю, в которой издевалась в детстве над сыном.

Определенно нужно заказывать целую бутылку.

Глава 4.

>>>>>>
Дженсен в полудреме размышлял, почему на улице светло, а собаки ведут себя спокойно, не лезут, не будят, не требуют от Джареда прогулки. Да и вообще не понимал, почему Джа уложил его одного, а сам лег на соседнюю кровать.

Соседнюю кровать? Дженсен в ужасе вскочил, оглядывая дешевый гостиничный номер и Джареда, спящего на расстоянии вытянутой руки. Неужели снимают фильм, а он вырубился и увидел странный сон? Нет, он в обычном номере, а не на площадке: кроме них с Джа никого нет. Правда, реквизит со съемок, брошенные у кроватей сумки, немного смущал. Неужели идет подготовка к сцене, а у них перерыв?

— Что-то потерял? — сонно спросил Джаред.

— Нет, с чего ты взял?

— Ты так озираешься, будто что-то ищешь и не находишь.

— Где мы, Джа? — и так как Джаред не ответил, а только закрыл глаза, с удивлением спросил: — Ты что, спишь?

— Ммм, дай минутку.

— Совсем на тебя не похоже. Ты же поднимаешься ни свет, ни заря. Джа, — Дженсен затормошил друга, — Джа-а-а. Джа-джа… — дважды повторил он, и Джаред аж подпрыгнул.

— Ну и дурацкие у тебя шутки, Дин, — надулся он.

Дженсен не нашелся, что сказать в ответ. Но Джаред и не ждал ответа, он говорил за двоих:

— Джа–Джа? Ну, уж нет! Называй меня, как хочешь, хоть Скалли, хоть принцессой Леей, хоть рыжей сучкой, но только не придурочным гунганом. О Люке я уже и мечтать забыл.

— Хм?

Джаред как его назвал только что? Дином? Что за ерунда. Если только…

— Ты решил попробовать игры, чтобы разнообразить отношения? — осенило Дженсена. — И как? Заводит? Значит, хочешь, чтобы я называл тебя Сэмми, и поэтому снял номер в отеле, припер со съемок реквизит? — он улыбнулся. — Умеешь же ты удивлять, старина, сколько лет знаю, уж думал, что привык, а — нет, всегда открываются какие-то новые грани. Черт, мне нравится! Сэм-ми.

«Сэмми» вышло у него низко и хрипло.

— Ничего я не хочу! Особенно, чтобы ты меня называл Сэмми! — возмутился Джаред. — Я Сэм!

— Тогда я Дин! — засмеялся Дженсен. — Подожди, братишка, я мигом.

Раз Джареду приспичило поиграть, почему бы и не развлечься? Что в этом плохого? Не без сумасшествия, но для Джа вполне в норме. Только стоит сперва привести себя в порядок. Голова не болит, как ни странно — он мудро вчера поступил, не став ни с чем мешать виски. Очень хотелось почистить зубы и умыться. Хотя лучше принять душ. Ведь в душе к нему могут присоединиться.

<<<<<<
Утром у Дина не болела голова, хотя он совершенно не помнил, как добрался до отеля. Это удивляло само по себе, но куда сильнее — что он проснулся один в номере и нигде в пределах видимости не находил Сэма. Поправка, он проснулся в роскошном номере, на широченной кровати, застеленной свежим бельем. Первоклассным.

Однако.

Вставать не хотелось, хотелось немного понежиться. Любопытно, а с чего это они так шикуют, что сняли два одноместных номера, вместо одного?

Сладко потянулся. Наверное, на таком белье спала Бэла.

Мысль о Бэле заставила вспомнить остальную нечисть и вскочить с постели, чтобы:

1. Быстро привести себя в порядок;

2. Найти свою одежду;

3. Найти Сэма.

Но не успел он осмотреться, как сердце ухнуло в пятки, а его самого бросило в пот: за дверьми послышался отчетливый топот и собачий лай. Дин заметался в поисках куртки, где в левом внутреннем кармане лежал верный M1911, вспомнил, что из куртки он пистолет достал, но больше ничего не успел: дверь комнаты поддалась, и собаки ввалились внутрь. Дин рванул в ванную, но его догнали и повалили на пол. Две рыжие и довольные морды сунулись в лицо, обнюхали, признали за своего и дали себя разглядеть. Мастифф и овчарка, и, судя по тому, как вертят хвостами, настроенные достаточно дружелюбно — значит, можно расслабиться. На адских тварей не похожи. Уж те точно не лизали ему щеки и нос перед тем, как разорвать на куски.

— Харли! Сэди! — раздался голос Сэма, и собаки бросились к нему, оставив Дина в покое.

Никакой это не отель, понял Дин, а чей-то дом. И собаки живут здесь. А вот что они тут делают, Дин не понимал. Поэтому на всякий случай ощупал голову, вдруг ударился и теперь у него амнезия? Или его снова коснулся Захария? Или…

Дин решил, что нужно срочно принять душ. Желательно холодный, чтобы прочистить мозги.

Глава 6.

>>>>>>
Неплотно задернутые шторы разошлись от сквозняка и пропустили солнечный свет. Джа, щурясь, потянулся в полусонной истоме, прильнул к запястью Дженсена, мазнул губами по тыльной стороне ладони, к костяшкам. Что-то его заинтересовало, и Джа приподнялся, внимательно рассматривая эту ладонь на свету.

Свет слепил глаза, поэтому Дженсен не мог увидеть, что Джа нахмурился, но ощутил, что нежное касание сменилось жестким захватом, а сама рука начала затекать.

Дженсен дернулся, но Джа легко удержал его и чуть-чуть придавил сверху. Дженсену не хватало воздуха, и он не смог даже разозлиться, только оторопело просипеть:

— Что это на тебя нашло?

— Твои руки! — процедил Джа с непередаваемым выражением лица. — Они даже не сбиты, ты никогда не дрался!

Дженсен бы поспорил, но то, что Джаред сдавил его горло, несколько мешало вести дискуссию.

— И ожога нет, — Джаред внимательно осмотрел левое плечо. — Ты не Дин.

— Конечно, не Дин, — выдохнул он, когда Джа убрал руку с шеи. — Спятил, что ли?

Неужели Джа пугает его специально? Ждет, когда он поведется, а потом подмигнет и скажет, что выиграл?

— Где он?! — рявкнул Джа, слегка встряхнув Дженсена.

— Господи, Джаред, кто — он?

— Мой брат.

— Э-э-э-э-э…

Теоретически, Дженсен знал, где находится брат Джареда, но ему показалось, что тот спрашивает вовсе не о Джеффе.

— Кто ты? Что с ним сделал?

Кажется, Джа не в себе и реально считает себя Сэмом. Дженсен лихорадочно думал, но никак не мог сообразить, что делать и что говорить.

— Отвечай.

Джаред сказал это тихо, но так, что Дженсен замер.

Поиграли, называется.

<<<<<<
Сэм еще возился в ванной, когда Дин, уже одетый, крикнул ему из спальни:

— А где моя куртка?

— Не слышу, — отозвался братишка, и Дин заглянул к нему в ванную. Сэм брился.

— Где моя куртка?

— Какая куртка?— аккуратно снимая бритвой пену, спросил Сэм.

— Моя, обычная, я вчера был в ней в баре. Видимо, там ее и снял. Ты что, не забрал?

Сэм покачал головой.

— Оставил?!

Сэм задумался, припоминая.

— Никакой куртки не было, только почти допитая бутылка виски. И что это на тебя нашло?

Он смыл пену и начал вытираться белым чистым полотенцем.

Дин смотрел на его руки и думал, что мелкий вырос крепким и сильным парнем, и он раньше не замечал, насколько крепким и сильным.

Сэм повернулся, и левой рукой отправил мокрое полотенце в корзину для белья. А Дин застыл от ужаса.

Он смотрел на Сэма, но видел пестрые стены дешевого номера.

От них тогда рябило в глазах, когда Дин метался по комнате с вывихнутым плечом, злющий как черт, а брат не торопился ему помогать, потому что сам себе зашивал рваную рану на левой руке.

Шов быстро зажил, но после него неровной линией остался шрам. Которого у стоявшего напротив не было и в помине.

Больше Дин не думал — тело само знало, что делать: наклониться, выхватить из ботинка нож и метнуться вперед. К мрази, принявшей облик брата.

>>>>>>
— Вставай, — Джа сдернул Дженсена с кровати так легко, словно потащил за собой Сэди, — и без глупостей.

Дженсен во все глаза смотрел, как Джаред, крепко прижав его правой рукой, левой рукой достает нож.

— Настоящий? — вырвалось у него.

— Уж будь так уверен, из стали, но с серебряным напылением. Сейчас проверим, как ты любишь серебро.

— Джа, ты с ума сошел?

— Я Сэм.

Правую руку, чуть ниже локтя, обожгло. Дженсен охнул и выругался так витиевато, что Джа его отпустил.

— Ты человек? — удивился он. — Обычный человек?

Дженсен зажал левой рукой правую выше пореза и внимательно его осмотрел: неглубокий, но крови хватает. Какой же он идиот. До последнего надеялся на розыгрыш. Но Джа в своем уме никогда бы не стал резать людей — и уж точно не стал бы резать его.

— А проверить на одержимость не желаешь? — ядовито поинтересовался Дженсен.

Джа даже не заметил издевку и на полном серьезе отозвался:

— Демонов я чувствую. Ты не одержим.

Дженсен вздохнул, решившись:

— Джаред, послушай меня, только спокойно, ладно? Давай просто поедем домой. Соберемся и поедем. Я сейчас позвоню и попрошу кого-нибудь нас подбросить. Хорошо?

— Ты знаешь, где Дин?

— Боже мой, нет.

Он не стал договаривать, что нет никакого Дина, и никогда не было, потому что Джаред рухнул на кровать и обхватил голову руками.

— Бар, — глухо проговорил он. — Ты сидел у входа. Мне показалось это странным, кольнуло, как ты сдал, как тебе стала безразлична собственная безопасность. А это был ты, а не Дин. Он не сдал. Его куртка лежала там у стены. Он был в том же баре. И я… я во всем виноват. Я должен был сразу понять, что ты не он. Но ты так похож…

Вот теперь, пожалуй, Дженсен испугался по-настоящему. От бессилья сдавило грудь: смотреть на Джа, который больше не узнавал его, и не знать, чем помочь.

Он подошел и сел рядом, слева. Ткнулся лбом в руку.

— Господи, Джа, — выдавил он, и не надеясь, что его услышат и поймут, — а я-то думал, это я вчера устал. А у тебя совсем крыша поехала. Сказал бы мне, что все так плохо, я бы остался...

И замолчал, прежде чем в глазах защипало.

<<<<<<
Дину удалось прижать тварь и полоснуть по левой руке ножом. Порез мгновенно окрасился красным.

— Совсем охренел?! — двойник Сэма сбросил с себя Дина и схватил кровоостанавливающий карандаш.

— Не поможет, — покачал головой Дин.

— Микробы перемрут хоть. Дай пластырь!

Дин не пошевелился. Он в уме перебирал все известные виды нечисти, которые могли бы пройти такой тест. И которые нормально бы отражались в зеркале.

Зеркала почти всегда выдают истинный облик, показывают все как есть, без иллюзий. И сейчас Дин не видел различий между отражением и двойником Сэма.

— Нож с серебряным напылением, — произнес он вслух. — Никаких микробов.

Двойник дернулся.

— Твою мать, дай пластырь.

Дин не понимал. Перед ним человек? Обычный человек, просто похожий на мелкого? А может — демон? Есть же демоны, которые могут принимать вид людей?

Фляжка со святой водой осталась в куртке. Как и страницы с ритуалом изгнания, как и пистолет. Хотя и вынутого из куртки пистолета поблизости тоже не наблюдалось.

Лже–Сэм, не дождавшись помощи, отодвинул Дина от раковины и достал аптечку.

— И чего я не выбросил нож, когда вчера тебя баиньки укладывал? — ядовито спросил он, залепляя порез. — Решил, что бутафория со съемок, во дурак, а ты совсем двинулся. Может, еще на что-нибудь проверишь? Демона изгнать не желаешь?

Губы сами собой сложились в усмешку.

— С огромным удовольствием, — с издевкой произнес Дин, — да вот только один демон позаботился, чтобы я остался без куртки, без пистолета и без ритуала вызова.

Лже–Сэм долепил пластырь и улыбнулся. Явно перестал воспринимать Дина как угрозу.

— Если тебя это утешит, — предложил он, — я могу тебе продиктовать ритуал изгнания. Меня среди ночи разбуди — отбарабаню.

Лже-Сэм что, подыгрывает? Шутит?

— Конечно, демон с радостью поделится секретом, как отправить себя на муки вечные. И как это я забыл: демоны же только и делают, что бескорыстно заботятся о других и жертвуют собой. А еще они поразительно честны.

— Хм, — лже–Сэм так увлекся, якобы желая помочь Дину, что забыл прикидываться человеком: коситься в зеркало, каждое мгновение проверяя порез, — а ты прав. Но есть же еще ключи Соломона. Нарисуй круги и посмотри, выйду ли я из них?

Издевается и ведет себя, как нормальный человек. Отвлекает откровенностью, только чтобы потерял осторожность и поверил. Ну уж дудки! Сейчас посмотрим, что он дальше запоет.

— Пошли, — приказал Дин.

— Куда?

— На кухню. Соль у тебя есть?

— Дженни, мы что, играем? Может, лучше шахматы? С тобой все в порядке?

— Меня зовут Дин, и я в порядке.

Дин улыбнулся. Запаниковала тварюга.

>>>>>>
Дженсен щекой скользнул по бицепсу вниз и замер.

— Что это? Шрам? Давний?

Джа безразлично ответил:

— Где-то полгода.

Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда.

— Ты не Джаред! — ахнул Дженсен.

Двойник Джареда криво усмехнулся:

— Конечно, я не Джаред! Я тебе все утро твержу, что я Сэм.

«Так, — подумал Дженсен, — главное не паниковать и успокоиться. Какова вероятность, что вымышленный персонаж оживет? Нулевая. А какова вероятность, что мне все это кажется? Большая. Выходит, что я галлюцинирую. И либо я отравился в том баре, либо у меня психическое расстройство. В любом случае, нужно просто подождать, пока меня откачают».

Очень интересно сработали его мозги. Не пациент, а находка психоаналитика. Что там у нас? Выражен интерес к инцесту, а также мазохизму. Вместо реального партнера — персонаж, которого тот играет. И последнее: заменитель Джа больше характером похож на него самого, чем на оригинал. Вот ведь. Нарциссизм? Нарциссизм. Кто бы мог подумать.

Дженсен слегка успокоился и даже развеселился, но воображаемый Сэм все испортил.

— Я знаю, — вслух произнес он, — у меня начались галлюцинации. Замечательно. Интересно, о чем еще она умолчала?

— Не хочу тебя расстраивать, Сэм, — отозвался Дженсен, чувствуя себя ужасно глупо, разговаривая с видением, — но вообще-то ты мне мерещишься, не наоборот.

Сэм горько усмехнулся:

— Хотел бы я быть нереальным. Иногда бы очень хотел.

Дженсену и впрямь показалось, что Сэм ожил, поэтому он покачал головой и с нажимом произнес:

— Поверь, ты нереален. Тебя придумал Эрик и другие ребята. А мы с Джаредом воплотили их задумку. Я стал Дином, а Джа — Сэмом. Ты герой телевизионного шоу. А я сошел с ума.

А вдруг это не он сошел с ума, а у Джа нашелся двойник, у которого поехала крыша? И он решил его похитить?

Мысль обрадовала — если Дженсен сошел с ума, могут и не вылечить, а от двойника есть шанс выбраться живым, — но Сэм снова все испортил.

— Говоришь, телевизионное шоу? — искренне удивился он. — Еще и шоу! Будто бы нам книжек мало.

— Чувак, эту серию с пророком мы только отсняли.

Двойник Джа просто не мог успеть ее просмотреть. Никак. Да и странно, что Джа его не хватился, не позвонил на сотовый.

Плохо, очень плохо. Выходит, все-таки сумасшествие.

— Ты знаешь про пророка? — тем временем спросил Сэм.

Сэм? Уж точно не Джа. И если Сэм настоящий, то что, выходит, он полез с приставаниями к незнакомому человеку?

Господи, пусть все это мне снится, взмолился Дженсен, а вслух произнес:

— Конечно. Я знаю все, что мы отсняли.

Сэм оживился, вскочил и кинулся к реквизиту.

— Стой. Ты видишь эту куртку? Куртку Дина?

— Вижу.

— Ты пришел в бар в ней?

— Нет.

— И я ее вижу.

Дженсен, не меньше ждавший разгадки, тяжело вздохнул:

— Все правильно, ты же моя фантазия.

— Знаешь, — улыбнулся ему Сэм, — а с фантазиями у тебя как-то туго.

Дженсен хмыкнул и попытался ответить, что иногда хочется дешевой романтики и полного взаимопонимания, поэтому и представил дешевый отель с самим собой в облике Джа, но Сэм ни слова не дал ему сказать.

— Постой, не сбивай меня с мысли. Давай представим, что мы оба реальны. Просто представим. Такое возможно?

Дженсен покачал головой.

— Если ты намекаешь на попытки развести философский бред вокруг квантовой физики, то как метафора все прекрасно, но поверить, что на самом деле существует куча вселенных… нет, не верю.

— У меня есть идея, как проверить теорию с вселенными, — сказал Сэм. — Позвони своему другу. Если миры пересекаются, то звонок придет мне. Если нет, то тебе ответит друг.

Дженсен вздохнул. Он уже подумал о звонке и понял, что опыт ничего не докажет. Странно, что Сэм, будучи частью его же сознания, не понимает того же.

— Опыт сработает только в том случае, если я бодрствую. Если в забытье, то испытания бесполезны.

— Значит, достовернее считать себя сумасшедшим? Хочешь сказать, параллельные миры — нереальны?

— Пусть реальны, но безумие еще реальнее. И встречается чаще.

<<<<<<
— Будешь пиво?

Джаред постоял возле Дженсена, посмотрел на его напольное творчество: круги соли. Отогнал с кухни Сэди и Харли, чтобы они не мешали и не прерывали линий. Интересно, Дженсен потом сам займется уборкой?

Дженсен к пиву не притронулся, пока Джаред не продемонстрировал, переступая ногами через все ловушки, что соль ему нипочем. Все ловушки Джаред проходил, веселясь и попивая пиво из горлышка.

Также он согласился, чтобы Дженни проверил его ультрафиолетом, ночной камерой и зеркалом. Ультрафиолета они не нашли, и Джаред предложил не париться, а просто завалиться позже в ночной клуб; а перед камерой он отвел душу и высказал все, что думает. Жестами и мимикой.

— Значит, ты человек, — неохотно признал Дженсен. — Не нечисть.

— Был бы нечистью, разве торчал бы по четырнадцать часов на съемочной площадке? И спать нечисти не надо, — размечтался Джаред. — Сказка. Еще пиво будешь?

Чем веселее он становился, тем сильней мрачнел Дженсен. А когда увидел DVD первого сезона (как будто в первый раз!) и выдохнул: «Я и не знал, что из этой Чаковой хрени состряпали шоу!» — Джаред понял, что друг спекся.

— Нам только шоу не хватало. Теперь фанов в сети станет больше, — огорчился Дженсен.

— Да их и так порядочно.

— И все они сочиняют истории.

— Фанфики, — уточнил Джаред, и его понесло дальше: — про Сэма и Дина. Про меня и тебя. Говорят, достается даже Эрику. Ты же сам слышал, нам рассказывали вот только вчера…

Но Дженсен с озадаченным выражением на лице — любо дорого посмотреть! — его перебил.

— Слушай, я, кажется, понял, в чем дело. Кто-то навел морок и поместил меня в другую реальность. В которой мы с тобой не братья, а гм... друзья. Актеры. Поэтому у тебя нет шрама…

— Уже есть, — Джаред гордо продемонстрировал пластырь на руке.

— У тебя нет шрама, — продолжил Дженсен, — и здесь нет войны. Очень похоже на трикстера.

— Еще архангела, — охотно подсказал Джаред.

Дженсен замер и подозрительно посмотрел на друга:

— А ты откуда знаешь про архангела?

— Так это же было в предыдущей серии!

Кивнул, принял и поверил. Что на него нашло? Почему по дому расхаживает Дин, а не Дженни?

— Зачем архангел меня сунул в этот мир? Для чего? Какая у него на этот раз цель?

— Дженни, — позвал Джаред и, так как тот не откликнулся, попробовал по-другому. — Дин!

— Что? — Дженсен очнулся от своих рассуждений и взглянул на Джа.

Приехали!

— Так еще может прикалываться одна тварь. Насылает видений и сосет кровь. Гм, как ты считаешь, может быть, в туалете на меня напал джинн, и я там где-то валяюсь в отрубе?

— Я считаю, Дженни, что уже не смешно, — нахмурился Джаред.

— Меня зовут Дин.

— Конечно. Зовут. Когда ты на съемочной площадке.

— Да пойми же, — взорвался Дженсен, — твой друг пропал! Тот, который здесь играет меня! А у меня пропал брат! И я совсем не настроен шутить!

Джаред прикинул на минутку, что перед ним не Дженни. Бред. Ведет себя иначе, но Дженни отличный актер. Другое дело, если Дженсен не отличает образ от реальности.

— Ты хочешь сказать, — допер Джаред, — что веришь в параллельные миры, а не в то, что слегка поехал крышей?

— А ты сам во что веришь? Что твой друг чокнулся?

— Чувак, едут крышей чаще, чем путешествуют по параллельным мирам.

— Вообще-то в равном количестве, — возразил Дин. — Сперва едут крышей, а потом сразу начинают путешествовать.

— А ведь правда…

— Не наш случай.

Джаред не выдержал. Чем дальше, тем больше Дженни его пугал.

— Я тебе сейчас докажу, что ты Дженсен, а никакой не Дин. Смотри, вот мой сотовый, а вот твой номер. Набираем… что это? Не твой ли телефон звонит?

Дженсен достал из кармана телефон:

— Мой. Только мне звонит брат, — и протянул Джареду. На экране высвечивалось: Сэм.

Джаред состроил серьезную мину и кивнул:

— О-кей, ты не сошел с ума, ты меня разыгрываешь.

— Да ну?

— Сменить имя в телефоне и звонок очень трудно. Нечеловечески. И конечно, это сразу снимает все вопросы и доказывает, что ты не спятил.

— Ради прикола сменить имена во всей телефонной книжке? Мне что, больше делать нечего?

— О-кей, если не брать в расчет розыгрыш, то для двинутого парня здравомыслие и логика — удивительные. Но для параллельных миров придумай что-нибудь действительно пугающее.

— Придумай! Легко сказать, — Дженсен прошелся по комнате. — Хорошо, если пойти от того, как я понял, что ты не Сэм… А ты в душе ничего не заметил? — осенило его. — Мое левое плечо? Тату?

— Ой, брось, — поморщился Джаред, — тату, конечно, смоется, у меня тоже пока есть… а плечо… не помню, ты же им прижимался к стене. Что там? Только не говори, что пятерня Каса.

— Полагаешь, и она смоется? — Дженсен расстегнул рубашку и показал плечо.

Ожог самый натуральный. Джаред удивился, что в ванной ничего не заметил. Хотя там было не до разглядываний.

— Я понял, — деловито сообщил он, потрогав пальцем ожог, — ты не сошел с ума. Сошел с ума я.

— Нет, — покачал головой Дин. — Не выйдет.

— Почему?

— Потому что я реален. Я не твоя гребаная фантазия.

— Ага, и на заявлении своей фантазии я должен сделать вывод, что вменяем и параллельные миры не выдумка фантастов?

Дженсен, а вернее Дин, не выдержал:

— А ты представь, хорошенько представь, что твой друг сейчас в другом мире! С моим братом! Представил? Отлично! Их надо как-то найти. А не страдать херней на тему «кто слетел с катушек»!!!

Джаред понял.

— Всё, угомонился? — спокойно спросил он.

— Да!

— Хорошо. А теперь паниковать буду я. Где, черт возьми, Дженсен?! И что с ним делает твой Сэм?!!

Глава 8.

<<<<<<
От болтовни про физику уже тошнило, и, не дожидаясь ночи, расплатившись с сервисом и забрав Импалу, Дженсен и Сэм пошли в бар. Разговор складывался из невпопад произнесенных фраз, и с любым другим давно бы затух. Они прикидывали, как проводят время Дин и Джаред, беспокоились, что будет, если обмен не состоится или вместо Дина и Дженсена махнутся местами Джаред и Сэм — и братья попадут в обычную мирную жизнь, а ребята на войну. Они замолчали, и тишина не напрягала — наоборот, уютно их окутывала. Сэму нравился Дженсен. Ему казалось, будто он встретил старого знакомого, одновременно похожего и на себя, и на брата. Но…

— Значит в твоем мире, мы актеры, и не родня. Но все равно вместе? — осторожно спросил Сэм. — Удивительно.

Так странно, что их сводит вместе, даже тогда, когда они не братья.

— Мне, скорее, удивительно другое, — отозвался Дженсен, — что все выдуманные линии в нашем шоу где-то реальны. А мы с Джаредом… да, ближе братьев. Хотя вы отдельный случай, парни. Вас играть сложно, не представляю, как вы вообще живете.

Дженсен его понимал, но…

…но ему отчаянно не хватало Дина. Будто забрали остроту с красками и оставили в сером пресном мире.

— Зато вы живете за себя и за нас, — заставил себя беззаботно произнести Сэм и отпил пива. — Вот откуда столько фанов, которые строчат «лав-стори». Даете повод.

Он вспомнил три недели работы в «Сандовере», эту чертову ангельскую реабилитацию, когда им промыли мозги и заставили забыть самих себя — и как его сразу потянуло к Дину.

— Не забывай, что в вашей реальности нет никакого шоу, и нас тоже, — напомнил Дженсен.

Сэма потянуло к Дину, а вот Дина, кстати, — нет. К нему не потянуло.

— Ты же сам утверждал, что вселенные могут друг на друга воздействовать. А что, если вот оно и есть? К тому же, если текст уже создает свой мир…

Сэм не терял надежды. Если вселенные взаимодействуют — то, может, и им перепадет немного?

— Каждый текст — мир? Новая реальность? И она влияет на другие реальности? — покачал головой Дженсен. — Жуть.

Но если вселенные взаимодействуют, если у Джареда и Дженсена все хорошо, почему у них с Дином все наперекосяк? Хотя чему тут удивляться? Сорок лет в аду наложили отпечаток и сняли розовые очки. Дин после возращения увидел его без флера; и то, что увидел, ему не понравилось.

— Почему жуть?

А видел ли Дин его когда-нибудь настоящим? Не придумал ли он себе образ идеального младшего брата, которого надо оберегать и спасать? И любил своего придуманного Сэмми, а не настоящего?

— Потому что я видел куб в четырехмерном пространстве, — объяснил Дженсен, — а то, о чем ты твердишь, — пространство многомерное. Понимаешь?

«Сандовер» — мосты и железо. «Сандовер» — построй мечту. Дин — железо, а он — мост. Но мечты не выходит. У них разные мечты. Оказывается, разные.

В «Сандовере», пожалуй, впервые они вели себя так, как хотели. Именно тогда, со стертой памятью и ложными воспоминаниями, братья были настоящими. И Дина не потянуло к нему.

Ангельский юмор — продемонстрировать наглядно, кто на ком зациклен.

Безумная привязанность, стоившая Дину души, — не ради него настоящего, а ради того, выдуманного. И значит, значит — у Сэма нет никого. Вообще никого.

В Калифорнии он пробовал забить горечь и одиночество учебой, потом появились Джессика и наивная вера в будущее.

Сейчас у него ничего не осталось, кроме последнего незавершенного дела.

Сэм отвернулся к окну, не утруждая себя дальше поддерживать беседу, — и в отражении поймал взгляд Дина. Не Дженсена, а Дина.

>>>>>>
Дин прислушался к себе. Кроме привычных тревог о Сэме и Апокалипсисе (вряд ли они останутся в живых, даже если предотвратят его), кроме сомнений — а не застрял ли он здесь, с этим клоуном, так похожим на брата? — Дин услышал невнятный шепот. После возвращения из ада тот шел белым шумом, но сейчас можно было разобрать слова:

«А ты уверен, что вернул своего Сэмми?»

Эхо прошлого.

Джаред говорил за двоих и не особо расстраивался, когда Дин отвечал невпопад — если вообще отвечал. А Дин сосредоточился на шепоте.

«А ты уверен?»

Дин не сомневался. Стопроцентно не сомневался. Почти стопроцентно. Почти не сомневался.

А шепот не унимался. Он, твою мать, все нудил и нудил, без пауз и продыху. Что Дин закрывает глаза, когда Сэм сам на себя не похож. Что смирился. Что ему нужен рядом тот, кто хоть немного похож. Копия.

Как Джаред.

С этим двойником Сэма проще, чем с тем, с другим. Которого подсунули демоны, когда Дин продал душу. Поэтому — зачем возвращаться?

От шепота тошнило, от себя тошнило до чертиков, и ничего не помогало забыться, не сомневаться и верить.

Как же так, что он упустил? Отчего сомневается, отчего не может решить, прав ли Азазель?
Демоны лгут, но зачастую демоны путают и говорят правду. Сводят с ума и забавляются муками своих жертв.

Ему ли не знать об адских забавах?

Демоны бьют в самое уязвимое, сдирая слой за слоем не только кожу, но и убеждения, и веру — самое дорогое, что есть у жертвы.

Брешь в нем пробил такой простой вопрос. Первую брешь. И он поддался.

Как же так? На протяжении стольких лет видеть одного и того же человека, отмечать в памяти глупые мелочи, фиксировать все изменения. Осязать, обонять, видеть и слышать, разве что не пробовать на вкус; каждый день, круглые сутки. Знать привычки и закидоны. Угадывать реакцию, поступки, слова… и не ведать, что у того на уме. Какие мотивы ведут того по жизни?

Сколько раз он ошибался с мотивами?

Дин вспомнил последний год. Вспомнил уход Сэма из дома. И подумал: а есть ли у него вообще брат? Не иллюзия, а настоящий брат?

Поднял голову — уперся взглядом в знакомый стриженый затылок; скосил взгляд левее — замер. Рядом со стриженым затылком, боком к нему, спиной к барной стойке и лицом к открытой двери сидел Сэм. Дин четко видел его непослушные волосы и профиль: острый нос и подбородок, резкий рельеф скул, ямочку на щеке. Это Сэм и никто иной, потому что так сесть мог только он, прикрывая Дина, вернее двойника Дина, справа.

Дин отвернулся и засек отражение Сэма в окне. Их взгляды пересеклись, и Дин едва не расплылся в улыбке, но вспомнил утро, вспомнил душ и сдержался. Братишка тоже не улыбался.

Дин смотрел на Сэма, чувствуя, как стынет кровь в венах, слышал слова Азазеля и видел его усмешку.

<<<<<<
Дин, здесь, сидит в том же углу, где вчера нашлась куртка. Сэм уверен, но повернуться никак себя не заставит: не хочется видеть двойника, да и от Дина фонит — так, как фонило все последнее время.

«Это не мой брат. Не Сэм».

Сэм застыл, глядя в отражение. Как в детстве затеяли с Дином игру: кто кого пересмотрит. Моргнуть нельзя, проиграешь. И уже глаза слезятся и болят, а оторваться не получается.

Так странно, они рядом с детства, все время друг у друга на виду. И никто, никто, кроме Дина, так хорошо его не знает и не знал. И никто как Дин, так не заблуждается, так не понимает его.

«Это не мой брат. Не Сэм».

Дин пытается не верить, цепляется за иллюзии; а что случится, когда иллюзии рассеются?

Сэм моргнул, прерывая зрительный контакт, и тут же Дин в отражении указал глазами на выход. Сэм кивнул и повернулся к Дженсену.

— Я сейчас выйду. И если все получится, уйду. А к тебе вернется Джаред.

— Они здесь? — обрадовался Дженсен.

— Да, здесь.

— Как ты узнал?

— Я их вижу.

— Отлично, тогда пошли, познакомимся. Уверен, Джа тебе понравится — он всем нравится.

Дженсен хотел обернуться, но Сэм его удержал. Просто накрыл своей рукой его руку.

— Не стоит.

— Почему? Мне бы очень хотелось познакомиться с Дином.

— Зачем?

Дженсен растерялся, и Сэм подумал, что тому редко отказывали в таких просьбах.

— Да просто так. Интересно, точно ли я передал образ. Посмотреть на мимику…

Сэм сам не знал почему, но возможная встреча вчетвером пугала его до чертиков.

— А ты не боишься? — спросил он.

Дженсен обалдел.

— Чего?

— Того, что ты хочешь встретиться не просто с прообразом, а с оригиналом. Понимаешь? Черт знает, что может произойти. Я бы не рисковал. Вдруг это и будет конец света?

Сэм сказал это и тут же подумал, что ляпнул глупость. Но Дженсен кивнул.

— Опять физика и фантастика? Две идентичные частицы превратят мир в черную дыру?

— Чувствую, мы с тобой одинаковые фильмы в детстве смотрели, — сострил Сэм.

Дженсен улыбнулся. И до Сэма дошло: он боялся не конца света, не черной дыры, а не хотел видеть как хорошо Дженсену с Джаредом. Боялся чужого счастья, которого у него никогда не будет. Поправка, у них с Дином не будет. Видимо, на лице у него все эти мысли отразились, потому что взгляд Дженсена стал сочувственным. Сэм нахмурился и заторопился попрощаться.

— Что ж, Сэмми. Береги себя. И Дина. У меня корыстный интерес: не хочу лишаться работы в следующем сезоне. Мы вряд ли еще увидимся, поэтому скажу: не дергайся, тебя любят. Таким, какой ты есть.

Не сказал — ударил под дых, да так, что сперло дыхание и сердце ухнуло в пятки. Такая сладкая и горькая надежда, в которую нельзя было верить. Никак.

— С чего ты взял? — резко, резче чем хотелось, спросил Сэм. Для себя он с недавних пор решил, что надеяться стоило, только если есть хоть какое-то будущее.

Дженсена резкий тон не задел.

— Я его вообще-то четвертый год играю, — пояснил он. — Дин, конечно, помалкивает, но он вообще не любит выяснять отношения, ты же знаешь. Да это и не нужно. Все и так как на ладони.

Сэм кивнул, мол, принято к сведению.

— Удачи, — Дженсен протянул руку.

— Тебе тоже, — ответил Сэм, и они обменились рукопожатием.

Дженсен еще что-то хотел добавить, но, взглянув на мрачного Сэма, передумал.