Пролог. Как я полюбил драконов

Пролог. Как я полюбил драконов.

Когда я впервые увидел дракона, я описался. В самом прямом смысле этого слова. Мне было четыре года, и тогда нашему отцу дали путевку в Румынию, куда мы и отправились всей семьей отдыхать. Так вот, мама говорила, что недалеко от нашего отеля, в котором мы остановились, есть огромный заповедник, в котором водятся драконы, но сходить туда не представляется возможным. Во-первых, как мама пояснила, она себя неважно чувствует. Причем, как мне тогда казалось, в последнее время плохое настроение стало для нее привычным, я ведь не мог догадаться, что в нашей семье скоро родится третий братишка. Во-вторых, с драконами очень опасно находиться рядом, а я слишком маленький и могу напугаться, что в итоге и случилось. Ну, а раз уж были эти две причины, то их было вполне достаточно для того, чтобы мама отказалась отвести нас в заповедник. Однако мой брат Билл, которому тогда было почти семь, всегда рос смышленым ребенком, вечно выдумывающим всякие истории и шутки. Он обожал играть с найденными им неизвестно где маггловскими вещами; и вообще стремлением узнавать все, как из мира магии, так и из мира магглов, был очень похож на папу, так что даже в четыре года я понимал, как велико их сходство, хоть и не знал, в чем именно. И, в общем, мой старший брат убедил меня, что мы с ним просто обязаны взглянуть на настоящих драконов, а затем умудрился-таки сбежать вместе со мной из номера в отеле и пробраться в заповедник. И вот я вижу перед собой огромного дракона в клетке, который смотрит на меня своими большими проницательными глазами… а потом он открыл пасть с очень страшными клыками и зарычал… Тут мои нервы и сдали. Ох, и досталось же Биллу от родителей по нашему возвращению, но он все равно ржал, как ненормальный, показывая на меня пальцем, а я обиженно надувал губы, огрызаясь на брата в ответ. Еще бы, у него от встречи с драконом только глаза загорелись восторгом, и он пожелал обязательно увидеться с ними вновь.
Сколько себя помню, после того случая я все-таки стал грезить тем же желанием, что и Билл - увидеть дракона снова. Вот только у старшего брата оно быстро прошло, а у меня засело в голове навязчивой идеей. Обучаясь уже в Хогвартсе, курсе на пятом, я вычитал, что человек, однажды испытавший сильные эмоции вроде страха, ужаса, страсти или безграничного счастья, стремится испытать эти чувства вновь. Будь то убийца, с ностальгией вспоминающий свою первую жертву и место убийства и, в конце концов, туда возвращающийся; будь то жертва, выжившая после неудавшегося покушения или насилия, да хоть и просто стихийного бедствия, которая то и дело возвращается мыслями в тот злополучный момент и, втайне, не вполне осознавая, мечтает о том, чтобы это повторилось с ней опять. И это повторяется. Естественно, мое желание встретиться с драконами, которые до смерти напугали меня в четырехлетнем возрасте, я легко себе объяснил с точки зрения этой теории. Но в следующий раз мне довелось посмотреть на них нескоро, и наша встреча затянулась.
В Хогвартсе, где я поступил на факультет Гриффиндор (что было неудивительно, учитывая, что все Уизли жаловали этот факультет), я учился хорошо, первоклассно играл в квиддич за нашу сборную в качестве ловца, и читал много книг о драконах. Спорт и магические существа – это две мои страсти на всю жизнь. Вполне естественно, что моими любимыми предметами были Полеты и Уход за магическими существами. Даже когтевранцы не преуспевали в этих дисциплинах так, как я, чем несказанно гордились мои родители, Билл и, позднее, зануда Перси. Билл, кстати, учился только на «Превосходно», хотя совсем не старался, поэтому мне было даже в чем-то обидно поначалу, что я трачу столько усилий на занятиях, пытаясь набрать хотя бы «Выше ожидаемого», а ему все удается от нечего делать. Но, тем не менее, курсу ко второму я перестал дуться на старшего брата. Он по-прежнему гордился мною, а я искренне радовался его успехам (главные из которых были в соблазнении старшекурсниц, но это между нами говоря), и мы были не только хорошими дружными братьями, но и близкими друзьями.
О драконах я узнавал много не только из книг, но и от Хагрида. Так я стал понимать, что детенышей драконов можно и с рук кормить, если знаешь к ним подход. Они, конечно, и кусаются, и царапаются, и огнем плюются, но все это мелочи, как пояснил лесничий. Признаться, это-то меня и пугало в них, однако в остальном я проникся глубокой симпатией к столь большим животным, которые, как оказалось, очень преданы своим хозяевам и даже добры к ним. То есть, при всей внешней непокорности и опасности этих древних существ, они вполне могли проявлять радушие и ласку. Вот я и решил достигнуть подобного их отношения к себе. Что тут скажешь, гриффиндорское упорство и безрассудство всегда были моими главными чертами, а в период от тринадцати до двадцати двух лет так и вовсе с избытком. С каждым годом обучения в Хогвартсе и во время посиделок у Хагрида я набирался опыта в обращении с другими волшебными существами. Среди них были и милые, вполне безобидные детеныши, и взрослые особи, а попадались и весьма опасные экземпляры вроде саламандр. Остальные студенты боялись и близко подходить к последней категории животных, а мне после парочки мелких ожогов удалось найти к ним подход, и после нескольких дополнительных занятий с Хагридом, я совсем перестал бояться подобных тварей и спокойно мог ухаживать за кем угодно. Мне это приносило очень много удовольствия, я был так счастлив, что нужен этим существам, что способен не бояться их внешнего облика, как другие, и в награду получал от них столько тепла и любви! Поэтому когда на седьмом курсе директор Дамблдор вызвал меня к себе и сообщил, что подыскал мне местечко в румынском заповеднике драконов, моей радости не было предела.
Я чуть не описался во второй раз в жизни, прыгая и хлопая в ладоши в кабинете директора, будто выиграл миллионы галлеонов. Дамблдор, улыбаясь, похлопал меня по спине, поздравляя с такой удачей. Даже победы в квиддиче не приносили столько положительных эмоций. С тем, что я испытал в тот момент, не сравнится и первая любовь, и первый секс с симпатичной девчонкой, с которой я встречался с месяц (кстати, она впоследствии стала высококлассным колдомедиком, но тогда мы мирно расстались, решив, что не подходим друг другу). Единственной моей проблемой было то, что я до сих пор боялся услышать драконий рев, как тогда, в детстве. Но я преодолел свой страх и, закончив Хогвартс с высокими отметками, с превеликим удовольствием отправился в Румынию, в закрытый город волшебников, куда даже совы прилетают нечасто. Решающим фактором такого неблизкого переезда было, конечно, еще и желание обрести долгожданную свободу от опеки родителей, от малолетних сестренки и братьев, которых уж больно много было в нашей семье. Нет, я люблю их и тогда любил, как же не любить? Перси, который уже учился Хогвартсе, был мелким, но ужасно занудным объектом, постоянно ворчал, указывал мне на мои недостатки, «сдавал» меня родителям на каникулах за мелкие нарушения семейных правил. Джордж и Фред (как тебе сейчас на небесах, Фредди?..), маленькие проказники, постоянно норовили подложить мне в суп червяков, стащить мою палочку, в общем, как следует, напакостить старшему из братьев (Билл-то был уже два года как в Египте, счастливый). Ну а Рон и Джинни все время ныли. Знаете, когда тебе семнадцать, и у тебя много планов, кажется, что такое количество младших братьев и сестер, которых заботливые родители повесили на твою шею, совершенно не подходят на роль помощников в осуществлении твоих планов. Данное обстоятельство было для меня погибелью. Потому я сбежал в Румынию с чистой совестью и подгоняемый юношеским максимализмом.
Уже через пару дней после прибытия в закрытый городок, где до сих пор трудно с передачей писем, я поступил в распоряжение одного драконолога – по внешности он мне напоминал Хагрида. И он повел меня к маленьким вольерам, куда заводили детенышей специально для кормления. Когда мне удалось протянуть дракончику кусочек мяса, и тот даже не цапнул меня, и не проявил никакой агрессии, а широко раскрыв рот, принял пищу и принялся громко жевать, мною овладела тихая радость. Но вот после того, как я дотронулся до его гладкой кожи, бережно проводя по маленькому существу рукой, и получил в ответ довольное урчание дракончика, моей эйфории и вовсе не было предела. Остаток дня я бегал по нашему поселению с глупой улыбкой. Так началась моя безграничная любовь к драконам. Не пугал уже ни рык взрослых драконов, ни предстоящие мне шрамы и ожоги, которые были неизбежны при такой опасной работе, потому как даже незаряженное ружье обязательно выстрелит. Так я понял, что значит иметь призвание.

Глава 2

У Уизли странная одежда. И, как оказалось, у всех в поселении точно такая же. У них зеленые мешковатые штаны на подтяжках, просторные рубахи (у Уизли – клетчатая), темно-зеленые куртки-плащи, а на ногах резиновые сапоги. Когда они уходят в заповедник, то еще надевают вдобавок капюшон от плаща и перчатки на руки.
- Вам выдадут точно такую же спецовку, мисс Паркинсон, - обратился ко мне Уизли, видимо, заметив мой изучающе-неприязненный взгляд. Я помрачнела еще больше. – Это для вашей же безопасности и гигиены. Видите ли, за воротами, - он повел рукой в направлении ворот, - нет лощеных каменных дорожек, усыпанных гравием. Там земля вперемешку с драконьим навозом.
Я поморщилась от представленной картины.
- Нет, вы не подумайте, запаха как такового нет, - поспешил добавить Уизли, заметив мое недоумение. А ведь он неглуп, в отличие от родственников. – Мы используем специальные заклинания, но полностью избавиться от навозных кучек нам не удается. Да и времени не хватает на беспокойство о таких маленьких неудобствах. Что же, пройдемте внутрь, остальное расскажу по пути.
Странно, но мой работодатель не выказывал презрения ко мне, или ненависти, не польстился на мою фигуру, не вставлял язвительных комментариев в каждое предложение, а вел себя со мной… по-человечески. Он даже взял мой чемодан, лишь усмехнувшись, когда взглянул на мои каблуки. Кто же знал, что мне предстоит жить и работать в драконьем навозе…
Передо мной открылась большая территория, сплошь усеянная рядами одинаковых маленьких домиков. По центру располагалось прямоугольное здание, про которое Уизли тут же пояснил:
- Это наша столовая. Завтрак в восемь утра, обед в час дня, полдник - в четыре, ужин в восемь вечера. При желании можно успеть перекусить перед сном, но днем, увы, вы вряд ли успеете дополнительно поесть.
- Я мало ем, мистер Уизли, вам незачем волноваться.
- О, я уверен, работая здесь, вы все же измените своим привычкам, - улыбнулся он.
Я не была с ним согласна, поскольку очень даже заботилась о своей фигуре. Четырехразовое питание было даже чересчур. Но я только кивнула и продолжила идти за драконологом, который широким жестом руки охватывал всю территорию, то и дело поясняя, кто и где живет. Вокруг сновали сотрудники заповедника, заинтересованно осматривая меня. Особенно неловко я ощущала себя в мантии и на каблуках – настолько сильно мой обычный вроде бы наряд контрастировал с одеждой окружающих. Но в целом, занятым людям не было дела до меня, и они не задерживали надолго на мне свои взгляды, что не могло не радовать. Хоть один положительный момент.
Наконец, я увидела прямо перед собой большие ворота, за которыми, очевидно, и находился сам заповедник с драконами. Уизли начал что-то восхищенно говорить о своей работе, об этих прекрасных существах, но я слушала вполуха, старательно делая вид, что вовсе не заскучала от россказней драконолога. Мы остановились возле какого-то наполовину дома, наполовину сарая, и Уизли с радостью сообщил:
- Вот и ваш дом, - мои глаза чуть не вылезли из орбит. Вот ЭТО?! – О, я понимаю, это не особняк, но другого свободного помещения у нас просто нет.
Нет, Уизли не издевался, он говорил правду. Однако другие дома хотя бы выглядели приемлемо, а в этом сарае я и минуты не протяну. Видимо, я действительно умоляюще посмотрела на драконолога, потому что он вдруг вздохнул и предложил:
- Вы, конечно, можете пожить со мной, все-таки вы мой помощник. У меня найдется еще одна кровать…
- Если вы будете столь любезны, сэр, то пожалуйста…
Уизли, вновь вздохнув, сочувственно взглянул на меня и согласился.
- Я отведу вас туда, а после должен поторопиться и приступить к своим обязанностям, - дальше Уизли заговорил серьезным строгим тоном: - И последнее, о ваших обязанностях. Когда я только начинал свою деятельность здесь, мне доверяли только кормить детенышей и ухаживать за ними. Они находятся у нас вон в том амбаре, - он указал на самый дальний и длинный сарай, возле которого было навалено сено. – Вот и вам предстоит заниматься этим. Раньше мы с напарником управлялись и с малышами, и со взрослыми особями, но после войны я остался один…- слегка укоризненный взгляд на меня, но отнюдь не осуждающий. – Я - ученый-драконолог, то есть не только ухаживаю за драконами, но и делаю кое-какие заметки, веду исследования. Нас во всем лагере таких еще трое, однако, все они боятся подходить близко к вольерам, боятся и детенышей. Практически все остальные обитатели, о которых я уже упоминал, ведут здесь исключительно хозяйственную или научно-теоретическую деятельность, некоторые из ученых просто исследуют местную почву, другие – особенности проживания в таких условиях, а есть и те, кто всерьез изучает мои психологические особенности, - Уизли по-доброму усмехнулся. – Есть также специально обученные боевые маги-авроры, которых можно призвать в случае опасных травматических ситуаций. Так вот, к чему я веду, мисс Паркинсон, - он выразительно посмотрел мне в глаза, - люди здесь хоть и взрослые, и опытные, и весьма смелые, но всего этого недостаточно, чтобы общаться с драконами. Я пойму, если у вас не получится ухаживать за малышами, быть может, поручу вам до конца месяца другую работу, бумажную, чтобы вы честно получили положенную вам зарплату. Но в таком случае держать больше я вас не стану, мне понадобится новый помощник. Понимаете?
- Да, мистер Уизли, хорошо понимаю.
Ну что он со мной, как с маленькой? Я, конечно, и не думала, что мне придется работать непосредственно с драконами, но все-таки предположила, что детеныши совсем не опасны, значит, мне удастся проработать здесь подольше, ведь зарплаты за один месяц будет маловато.
- Отлично, - кивнул драконолог и повел меня назад, к одному из домиков.
Его жилище оказалось в центре между двумя домами. Слева жил мистер Роберт Берринс, ученый-драконолог, боявшийся даже подходить к объектам своего изучения, смешно ей же ей, справа – мистер Карл Мейли и мистер Кайл Мейли, два брата-аврора. Они-то в основном и бездельничали больше всех. Вот и сейчас эти двое, поднакопившие пару лишних килограмм, развалились на крыльце на креслах-качалках, потягивая огневиски.
- Проходите в дом, располагайтесь. Скоро полдник, - отметил Уизли, поглядывая на часы. - Я представлю вас остальным, как раз, когда мы пойдем в столовую.
- Мистер Уизли, а кто всем этим заправляет?
- В вас проснулась слизеринская сущность, - усмехнулся Уизли. Так, первый камень в мой огород, ну-ну. – У нас нет фактического руководителя. Есть мистер Эшли Келмин, работающий в Министерстве магии в Лондоне, который финансирует нас и изредка следит за перемещениями кадров, но сам он никогда не приезжал сюда. Мы все понемногу составляем для него ежемесячные отчеты.
- Спасибо за пояснения, я просто поинтересовалась, - постаралась как можно более вежливо сказать я, но все равно вышло, по-моему, резковато.
Уизли махнул мне рукой и удалился, поставив мой чемодан на крыльцо. Я, проводив надменным взглядом братьев Мейли, шагнула за дверь своего нового дома, который теперь еще вдобавок буду делить с Уизли…

***

В доме не оказалось отдельных комнат или хотя бы даже перегородок, только одна дверца, ведущая в ванную. Это удручало. Небольшой книжный стеллаж и шкаф для одежды в углу, у другой стены – кровать с задернутым пологом, два маленьких окна. Из мебели еще два стула – вот и все. На стенах висело несколько колдографий, в которых без труда можно было опознать рыжеволосых Уизли, но кто где, я, конечно, понять не смогла, да и больно надо. Я поставила чемодан на стул и принялась развешивать мантии и юбочки с блузками в шкафу, осознавая, что, похоже, они мне не пригодятся, судя по скудному гардеробу моего начальника. У него висела парочка таких же штанов на подтяжках, какие я уже видела, четыре клетчатых рубахи и одна мантия. В ящиках было еще мужское белье, но я предпочла не выкладывать туда свое, побыстрее закрыв шкаф. Разобрав вещи, я переоделась в юбку попроще и обычную кофточку, надев, однако, мантию обратно. Холодновато было на улице, ведь середина октября как-никак. Да и в доме не особо тепло. Оглядев еще раз комнату, я увидела под кроватью парочку носков и ухмыльнулась: ну вот, а я уж думала, тут идеальная чистота. Потом повернулась к книжному шкафу, решив изучить расставленные на полках книги и фолианты. Здесь была внушительная стопка Пророков, видимо, выписываемых Уизли, а также книг о драконах самого разнообразного авторства. Пара книжек про квиддич со знаменитыми спортсменами, несколько изданий по зельеварению, трансфигурации, чарам и колдомедицине. Скучно и ожидаемо. Я отвернулась и присела на стул. Как же все-таки здесь невыносимо тоскливо. Впору пожалеть о своем упрямстве.
Вскоре за мной пришли. Это была Долорес, повариха, решившая известить меня о начале полдника. Она же принесла и мой костюм. Я, ничего не сказав женщине и даже не поблагодарив (стану я благодарить прислугу, как же), невозмутимо поднялась и прямо перед ее взором начала переодеваться. Повариха, недовольно покосившись на меня и провожая завистливым взглядом, гордо удалилась.
В столовой мистер Уизли представил меня всем. Я насчитала в целом не больше тридцати человек. И все в одинаковых зеленых костюмах, даже те четыре женщины, которых мне удалось разглядеть в мужской компании (повариха, колдомедсестра, уборщица и ученый). Никогда бы не подумала, что мой любимый цвет будет так меня раздражать - от него ужасно рябило в глазах. Но, поймав на себе десятки вожделеющих мужских взглядов и только один какой-то слишком уж добродушный от Уизли, я перестала поджимать губы от недовольства и присела за край стола, оказавшись рядом с Кайлом Мейли, нашим соседом.
- Крошка, не хочешь заглянуть вечером к нам с братом на огонек? – протянул он, наклонившись к моему уху, отчего меня аж зазнобило. – Наш Чарли слишком увлечен драконами, боюсь, он пропустит такую аппетитную красотку и даже не заметит, что живет с ней в одном доме.
Такое нахальство я не могла оставить незамеченным. Одарив мужчину воистину презрительным взглядом и гаденькой ухмылочкой, позаимствованной у Малфоя, я принялась «нежно» нашептывать в ответ, стараясь не привлекать чужого внимания:
- Милый мой, мистер Уизли хотя бы симпатичный, в отличие от тебя и твоего братца, так что я скорее начну заигрывать с ним, чем хоть раз проведу вечер с вами, пустоголовыми толстяками. Будь добр, не задевай эту тему больше, иначе придется несладко.
- Угрожаешь аврору? – он сузил глаза.
- О, разумеется, нет.
- Я знаю, кто ты, деточка, и кто твой отец, - подмигнул мне этот гад, намекая на свои возможности.
- Мне плевать, - прошипела я. И после, уже громче, сказала: - Всем приятного аппетита, господа и дамы!
Отовсюду послышался смех, заглушивший мой гнев, нараставший изнутри. Мейли уже болтал с братцем, весело смеясь вместе с остальными, а я уткнулась в свою тарелку с кашей, жалея только об одном: что не могу незаметно пнуть под столом этого толстого урода или хотя бы приложить ступефаем.
День пролетел незаметно. Какой-то немолодой мужчина провел меня к амбару после полдника и показал мне моих новых питомцев. Радости я не испытала, но и ненависти тоже. С ними я и провела все оставшееся до ужина время, не желая возвращаться в дом. Я просто прихватила с собой заранее книжки по уходу за магическими существами и, устроившись на табурете, читала про уход за драконами, которые теперь оказались совсем рядом со мной. А после ужина, где я намеренно села рядом со своим наставником, мы вернулись домой вместе.
- Как прошел ваш день? – устало спросил Уизли. Он пытался трансфигурировать из стула кровать. Выходило не очень удачно, но драконолог старался сделать для меня приемлемое ложе.
- Терпимо, - нехотя ответила я.
- Трудно было кормить малышей? – участливо поинтересовался он, взмахнув палочкой в последний раз. Кровать вышла не самой красивой, но вполне удобной, даже на мой вкус. Уизли отодвинул ее поближе к шкафу, где принялся искать запасной комплект белья. Я все это время сидела на стуле, положив ногу на ногу, и изображала из себя ледяную статую. Почему-то вести дружеские беседы не хотелось совершенно.
- Нет, сэр, - сухо ответила я.
- Что-то случилось? – Уизли обернулся и замер с простыней в руках. В его глазах промелькнуло беспокойство. Да что с ним такое?!
- Нет, сэр, - раздраженно бросила я, поднимая на него глаза. И тут же с равнодушием отвернулась.
- Прошу, зовите меня Чарльз, - сказал он, и тоже отвернулся, чтобы поискать в шкафу одеяло.
- Я не могу, мистер Уизли.
- Тогда позвольте называть вас Персефоной.
- Хорошо.
Мы замолчали. Я все рассматривала свои ногти на руках, в которые безжалостно впилась грязь. А Уизли достал все необходимое и бережно застелил мою кровать.
- Готово, можете готовиться ко сну, если пожелаете, - известил он меня с улыбкой на губах. А сам залез на свою кровать с ногами, отдернув, однако, полог.
Я кивнула, но не сдвинулась с места. Время еще было раннее для сна, да и драконолог, похоже, спать не торопился, раз не закрыл полог обратно. Он не пялился на меня, отнюдь, лишь взял с тумбочки у изголовья книжку и принялся усердно читать, словно совершенно позабыв о моем существовании. Я только еле слышно фыркнула и встала, подходя к окну. На улице мало что можно было разглядеть, но я упорно всматривалась в темноту за стеклом.
- Молчание – не лучший вариант для вас, Персефона, - внезапно раздался голос Уизли. Я с недоумением на лице обернулась, смерив злым взглядом наставника. Очень уж серьезным и назидательным был его тон. – У меня немного друзей здесь, но все же есть с кем пропустить пару чашек кофе, да и просто перекинуться словечком. А вашими темпами вы не найдете здесь единомышленников, и в одиночестве вам будет труднее во сто крат.
- Обойдусь как-нибудь, - пробурчала я, отворачиваясь. И Уизли больше ничего не сказал.

Глава 5

POV Чарли.
Я не был здесь с июня. Сегодня было двадцать девятое октября, завтра папе исполнится сорок девять. Не юбилей, но цифра знатная. Да и как было не заехать в гости! Особенно когда теперь рядом со мной любимая девушка, которой, к слову, у меня не было, страшно подумать, шесть лет. Как родители, должно быть, обрадуются! Думал я тогда. Наивный дурак.
Двор Норы был сплошь усыпан листьями. Ночью дул ветер, да и сейчас было холодно. Я постучал в дверь родного дома, кутаясь в мантии, от которой отвыкал довольно быстро. Предупредить родных не удалось заранее, но я порой так и приезжал неожиданно. Пэнси в своей прекрасной мантии и изящных сапожках волновалась ужасно, хоть и старалась «держать лицо». Меня-то ей было не провести, естественно. Поэтому я бодро взял ее под руку, ожидая, когда же дверь уже откроют. И тут на пороге появилась мама. Мерлин, какое же у нее было лицо на тот момент. Улыбка при виде меня моментально сменилась презрением, ненавистью, негодованием, непониманием, когда ее взгляд натолкнулся на застывшую, словно снежное изваяние, Пэнс.
- Мамочка! – решил взять ситуацию в свои руки я и потянулся обнимать мать, выпустив Пэнси на секунду. Мамуля как-то неуверенно приняла мои объятия, все еще косясь на мою девушку. Что ж, один-ноль в пользу моей семьи.
- Привет, Чарли, - выдавила она из себя полуулыбку.
- Знакомься, моя девушка, Пэнси, - радостно сообщил я.
- Пэнси Паркинсон, - робко представилась моя любимая, сжимая мою ладонь.
- Приятно познакомиться, Пэнси, - сказала мама с таким лицом, будто говорила с самим Волдемортом.
Тем не менее, первичный ее шок прошел, и она гостеприимно впустила нас в дом. Нас охватили запахи свежей выпечки, запахи моего детства, как приятно. Я помог Пэнс раздеться, и сам с неохотой расстался с мантией. Пэнси боялась даже смотреть по сторонам, ее сковал страх. Только теперь я, пожалуй, осознал, что не стоило ее сюда приводить, не поговорив с семьей заранее. Мама провела нас на кухню и налила нам обоим спасительного горячего чаю. Я услышал голоса папы и Рона, доносившиеся из гостиной.
- Кто там пришел, ма? – громко спросил младший брат.
Мама по своему обыкновению не прокричала в ответ, а лишь молча вышла из кухни. Мы с Пэнси тревожно переглянулись. Держись, моя девочка…
На кухню мама вернулась уже вместе с папой и Рональдом, странно смотрящим на Пэнси и на меня, словно не веря, что это вообще я. Папа как-то спокойнее отнесся к новости. Два-один. Что ж, все лучше, чем ничего.
- Привет, Чарли, - сказали отец и брат почти хором. Папа сухо кивнул Пэнс, а Рон даже не удостоил ее и этого.
- Привет, па, братишка, - ответил я жизнерадостно. – А где Джордж?
- Он в магазине, - сказала мама после того, как окончательно пришла в себя. Она просто не смотрела на мою девушку, будто ее и не было рядом с сыном. Обидно. – Но скоро будет, дорогой.
- А ты надолго к нам? – спросил папа.
- Я хочу поздравить тебя завтра и послезавтра вернуться в Румынию.
- Как там, кстати, драконы поживают? – оживился отец. Вот за это я его и любил: всегда старался сохранять спокойствие, в отличие от мамы.
- Отлично, па, - улыбнулся я. Папа и Рон наконец-то сели с нами за стол. – А Пэнси прекрасный помощник, она здорово справляется с малышами, - не скрывая гордости, пояснил я. А что, я не собирался делать вид, будто приехал один.
У мамы из рук выпал половник. Недобрый знак. Рон снова вытаращился на Пэнс, смущенную уже до предела. А папа беззаботно улыбался.
- Повезло тебе в кои-то веки, сынок, - сказал добродушно он. – Что ж, расскажите, как вы познакомились.
Мы с Пэнси весело переглянулись, и я начал рассказывать нашу историю. Папа улыбался, слушая меня с вниманием и понимаем, мама укоризненно смотрела и на меня, и на отца, в упор не замечая при этом любимой, но продолжала готовить, а потом и накладывать нам обед. Рон сидел мрачнее тучи, бросал ядовитые взгляды на мою дорогую Пэнс. Я как раз рассказал до самого конца, когда на кухне появился и застыл Джордж. Брат изрядно похудел, у него увеличились круги под глазами, он весь как-то осунулся, совсем не улыбался и был подавлен. И только он никак не отреагировал на Пэнси. Совсем никак.
- Привет, Чарли, рад тебя видеть, - загробным голосом сказал Джордж. Мне вдруг стало стыдно за себя.
- Привет, Джорджи, я тоже рад тебе, - попытался улыбнуться я, но вышло кривовато.
Мама сразу метнулась к брату, помогая тому снять мантию и сесть за стол. И он даже не сопротивлялся маминой опеке. Папа перестал улыбаться, усиленно поедая обед. Рон теперь косился на Джорджа, но уже с тревогой, а не презрением, как к Пэнси. А любимая вообще растерялась, жалобно глядя в сторону моего брата, потерявшего близнеца.
- Не смотри на меня с жалостью, - резко выдал Джордж спустя какое-то время. Его голос отразился как гром среди ясного неба. Он не поднимал головы, но все поняли, что брат имел в виду Пэнси. Она немедленно отвернулась, однако было уже поздно. Джорджа, обезумевшего от горя, не остановить. – Как ты вообще посмела прийти в наш дом, дочь Пожирателя Смерти? – спросил он следом, теперь уже глядя на Пэнс в упор. Папа успокаивающе погладил его по руке. Не помогло. – Кто дал тебе право дышать, пока другие мертвы по твоей вине? Кто дал тебе право на счастье, когда другие страдают?
Пэнси трясло. Я крепко обнял ее за плечи. Любому другому я бы давно врезал, но не Джорджу. Братишка обезумел от горя, вот и нес этот бред. Все вполне объяснимо. Все ожидали продолжения, но Джордж больше ничего не сказал. Он спокойно дожевал, а потом просто встал и вышел. Никому из нас легче не стало.
- Нам, наверное, пора, - мой собственный голос звучал как чужой. – Па, у меня срочное дело, я не смогу дождаться завтра, - я поднялся и подошел, чтобы обнять отца. Папа поднялся навстречу. – Поздравляю тебя от всей души, желаю тебе долголетия, счастья, здоровья, - больше ничего не шло в голову. Отец только благодарно кивнул, выпуская меня из объятий.
- Мама, спасибо за обед, я тебя очень люблю, - сказал я матери, обнимая и ее. Мама заплакала. Я двинулся дальше. – Рон, не подводи старшего брата, - я шутливо взлохматил волосы младшего брата, Рон вяло улыбнулся в ответ, так и не встав с места.
Я взял Пэнси за руку и поспешил вывести ее на улицу. Там она разрыдалась в голос, уткнувшись мне в плечо. Какой же я все-таки эгоист и дурак…
***
Мы молча лежали на моей кровати в домике. Пэнс уже не плакала, только смотрела в потолок. Она положила свою ладонь поверх моей, и я не шевелился, охраняя ее покой. Моя дорогая слизеринка ничем не выказывала своей вины, но я-то знал, что Пэнси уже не держит на меня зла. Я же не злился и не винил никого: ни ее, ни членов своей семьи. Да, люди привыкли следовать стереотипам, верить в предрассудки, однако и мама, и Джордж, и где-то даже Рон имели на то право. Мы потеряли Фреда, он пал от рук Пожирателя, а Паркинсон–старший давно в Азкабане, потому что он тоже Пожиратель. Вот только Пэнси-то причем? Слава Мерлину, хоть папа меня понял. Вот за это я ему был благодарен. Но и остальных я не перестал любить меньше. Просто они не приняли пока мой выбор. Оставалась еще, правда Джинни, но та пошла в мать и навряд ли отнесется ко мне с пониманием. О Перси речи не было вообще, а вот Биллу следовало сообщить. О чем именно сообщить я, собственно, точно не знал, но был уверен, что девушка, лежащая рядом со мной, нуждалась во мне, как и я в ней. Уж пора бы и жениться исследователю, как считаете? Мне было двадцать шесть, вроде еще не старик, но с женским полом у меня всегда возникали трудности, да и кто решился бы выйти за драконолога? За аврора еще куда ни шло, но вот румынский драконолог, сутками пропадающий в заповеднике и любящий своих «милых» зверушек больше жизни, навряд ли вызывал у нормальной девушки желание остаться с ним хоть на недельку. Я не обладал смазливым личиком, к тому же, чтобы купиться хотя бы на это, или на огромный счет в банке. Денег хватало, но не настолько, чтобы прикупить особнячок в Румынии. А вот Пэнси, по ходу, была вовсе не против такого меня, как она сама утверждала во время нашего небольшого скандальчика. Так что хотели Уизли или нет, я такую строптивую девчонку отпускать не намеревался.
- Чарли, как думаешь, твои родные привыкнут ко мне? – спросила Пэнс, будто прочитав мои тревожные мысли.
- Я не буду вселять в тебя ложную надежду, но почему бы им и не принять, - пожал плечами я, привлекая Пэнси поближе к себе. – Папа уже принял тебя как мою девушку. Рон упрям, тем более вы с ним знакомы лучше остальных…- моя девочка напряглась под моей рукой. - Но даже он отходчив, уверяю тебя. Про Перси можешь не думать, ему вообще все равно на нас всех. Джинни, возможно, со временем поймет. Я не знаю еще реакции Билла, но отправлю ему сову. А вот мама и Джордж…ничего не могу даже предположить.
Пэнси вздохнула. Я не был бы Чарли Уизли, если б не перевел разговор в неожиданное русло со свойственным мне оптимизмом:
- Я представляю, как вытянется лицо Драко Малфоя, когда ты пригласишь его на нашу свадьбу, и он увидит меня в качестве твоего жениха.
Я был наслышан об отпрыске Люциуса Малфоя от Гарри и Рона, да и о том, что Пэнси числилась в его поклонницах, тоже знал, но сей факт меня нисколько не огорчал. Драко я лицезрел и на Чемпионате мира по Квиддичу, как и его родителей, и в Битве за Хогвартс, как ни странно. Ненависти или презрения он во мне не вызывал, но и особой любви или там уважения тоже. В общем, я был достаточно осведомлен о старшем Малфое, чтобы представить в красках реакцию младшего на новость о замужестве своей ближайшей некогда соратницы. Тем более если ее избранник представителей фамилии, которую они нарекли «предателями чистой крови». Забавная выходила ситуация. Я даже не сразу заметил, как Пэнси прожигает во мне дыру взглядом, нависая надо мной.
- Ты сказал, на нашу свадьбу? – взволнованно спросила она. Ну да, а что такого?..
- Ммм, это ведь вполне логично, разве нет?
- Ты все-таки эгоист, Чарльз Уизли, - обиженно проговорила Пэнси, но уж больно неубедительно прозвучала ее обида. Скорее так, дамский каприз. – Ты не подумал о том, чтобы сообщить об этом мне?
- Милая, я ничего и не решил, я всего лишь размышлял о нашем возможном скором будущем.
- То есть свадьбы может и не быть? – в голосе прозвучали угрожающие нотки, грозящие перейти в истерику, если я вовремя не вмешаюсь.
- Перестань. Я женюсь на тебе, обещаю.
- Вот и не пугай меня шокирующими вестями, - отмахнулась Пэнс, все еще изображая обиду. Но я-то знал, что она не злилась. Любимая откинулась обратно на подушку и снова прижалась ко мне. И вдруг серьезно сообщила: - Я не знаю, как отнесется к тебе моя мать. Полагаю, будет не в восторге, если вообще не откажется от такой дочери, как я.
- Ты не должна думать о плохом, - мягко сказал я. – Я буду с тобой и не оставлю тебя, - помолчав, спросил то, что меня, пожалуй, волновало не меньше: - А твой отец? Ты…общаешься с ним?
Пэнси помолчала с минуту, и я успел пожалеть, что спросил ее об этом. Но мне было нужно знать все до конца.
- Если я буду выходить замуж, я напишу ему, да, - с трудом ответила она. – Но мне будет плевать, если он против. Я никогда не одобряла, что он входит в ряды Пожирателей Смерти, часто пропадает на этих жутких рейдах, много говорит о чистоте крови, принимает у себя в кабинете сомнительных типов, на фоне которых Люциус Малфой казался еще белым и пушистым… - я пораженно слушал ее, а Пэнс словно прорвало, и она продолжала откровенничать, лишь теснее прижимаясь ко мне. Одной рукой я уже обнял ее. – Пока я росла, то не замечала всего этого в папочке, боготворила его, как всякая дочка. Но с каждым годом понимала, как глубоко заблуждалась. Мать всегда молча поддерживала отца, не обвиняя ни в чем, но и не высказываясь открыто «за». Не люблю ее за эту слабость. И папа внушал мне, что я должна выбрать себе достойного мужа. Когда он узнал о моей симпатии к Драко, то, безусловно, был рад и одобрил мой выбор, пообещав поспособствовать свадьбе, попросил меня не расслабляться. Мне было всего двенадцать, о какой свадьбе могла быть речь?.. Но мне, правда, нравился Малфой, так что я продолжала увиваться за ним хвостиком вплоть до седьмого курса. Летом перед последним моим годом обучения отец серьезно поговорил со мной о Темном Лорде, о том, что я должна согласиться принять его идеи и метку, как это сделал мой друг. Я ненавижу папу за это предложение, но не могу не любить…
- Ты знала, что у Малфоя есть метка? – тихо спросил я, поразившись сему факту.
- Нет, он скрытничал. Упоминал, что ему досталось какое-то задание от самого Лорда, хвалился этим очень, а потом убили Дамблдора. Ну да ты знаешь.
Я понимал, что Пэнси хочет рассказать мне обо всем: о Малфое, об отце, о своем отношении к Волдеморту. Но вот только не уверена, что я приму ее, пойму, поверю, в конце концов. Так что было бы кощунственным заставлять ее мучиться и оправдываться.
- Пэнс, как бы там ни было, сейчас ты другая, я вижу тебя настоящую, - попытался успокоить девушку я, видя, как ей тяжело говорить и чувствуя, как ее тело дрожит. Мы лежали под одеялом и согревающими чарами, так что холод не был причиной ее дрожи. – Ты была очарована юным Драко, поэтому принимала его таким, каким он был, пусть даже тогда, когда Малфой принял неправильную сторону. Я не имею понятия обо всех подробностях, но готов поспорить, у Драко как-то и выбора-то особого не оставалось, на какую сторону встать. Немудрено, что ты возненавидела отца, но не отвернулась от Драко при этом, хоть и не разделяла идей Темного Лорда. Я прав?
Пэнси молчала, всхлипывала. Честно, и не подумал бы, что среди слизеринок встретится хоть одна чувственная девчонка, а не холодное изваяние. И я был рад, что нашел такую, серьезно. Значит, она переживала, страдала, и вовсе не была такой, какой ее представляли в своих рассказах Гарри и Рон. Они видели подружку Малфоя с другой стороны, а я знал Пэнси – с этой, по сути, она стала в моем сознании «цельной», имеющей свои недостатки и достоинства. Последние перекрывали все минусы для меня.
- Ты прав, Чарли, даже не представляешь, насколько, - прошептала Пэнс. – Из-за слепой любви к Драко я не замечала очевидного и не хотела признавать самого простого, глупо следуя за ним по пятам. Я не была в Хогвартсе собой, ни на минуту не была. Если бы ты знал, как я устала от маски «холодной» слизеринки, которая только и умеет, что бегать за Малфоем, стелясь перед ним. Надо мной не смеялись только потому, что я была довольно сильна в проклятиях…
- Я знаю, вижу, как ты устала, теперь все иначе, - снова успокаивающе приговаривал я. Ее всхлипы не прекращались, и мне хотелось разыскать всех ее однокурсников немедленно, а Малфоя в особенности, за то, что причинили Пэнси столько боли. – Не думай о прошлом, отпусти его. Есть только я и ты, настоящая, пусть немного строптивая и непокорная, хитрая, самоуверенная и грубая, но при этом ты такая милая, когда кормишь малышей драконов, ласковая и теплая, когда смотришь на меня. Ты напоминаешь мне дракона, готовая вот-вот взорваться из-за пустяка, но тут же быстро отойти и посмотреть так преданно и понимающе в глаза, что невозможно тебя не простить…
- Это самое лучшее, что я когда-либо слышала о себе, Чарли… - потрясенно произнесла Пэнс.
И я не мог больше держаться. Она первой повернулась ко мне и поцеловала крепко-крепко в губы. Я ответил ей ласками, мы так и целовались до самого утра, практически не переходя к более активным действиям. А большего нам и не надо было, достаточно было ощущать вкус друг друга на губах, ощущать запахи, касаться кожи, прокладывать дорожки из поцелуев по всему телу…
***
Утром я написал письмо, где поделился с Биллом всем, что произошло со мной за время нашего знакомства с Пэнс, и отправил сову братишке. Не упустил я и момента знакомства своей девушки с семьей. Я давно уже не был тем наивным мальчиком, гордившимся братом и верящим в безграничную любовь ко мне. Но где-то в глубине души я все же лелеял надежду, что Билл меня поддержит. Я как никогда ощущал потребность быть понятым. Годы затворничества в этом поселении особенно сказывались и отдавались где-то в груди давящим чувством неизвестного. Потому как если старший брат не поймет, не ответит, или обвинит в предательстве рода, что вполне могло быть в духе мамы, которая, странно, но сдержалась, то я буду очень сильно расстроен и разочарован. Я боготворил Билла до сих пор. Не хотелось лишаться иллюзии из детства.

Глава 7

Пэнси сидела у моей кровати, когда я пришел в себя. Посмотрев на белый потолок и, скосив глаза на болтающиеся у ближайшего окошка сиреневые занавески, я узнал помещение больничного домика Ванессы.
- Чарли! – радостно воскликнула Пэнс, как только увидела, что я открыл глаза. – Как я испугалась!
- Приве-еет, - нелепо улыбаясь, протянул я. – Приятно увидеть тебя здесь.
- Ты просто ненормальный, раз погнался на метле за драконом, - слабо возмутилась она. Столь любимые мною морщинки у глаз моментально испарились на ее красивом юном лице. Пэнси действительно перепугалась, что мне очень польстило.
- Это моя работа, дорогая, - мягко ответил я девушке. – Я понимаю твои чувства, поверь.
- Мерлин, пообещай, что постараешься больше так сильно не рисковать собой, - Пэнси сжала мою ладонь и посмотрела с такой мольбой во взгляде, которой не было даже тогда, когда она упрашивала меня переселить ее в другой домик.
- Пэнс, хорошая моя, я обещаю, - клятвенно заверил ее я.
Пэнси не удержалась и наклонилась, чтобы обнять меня. Все мое тело ныло от боли, признаюсь, ноги так и вовсе жгло, но ничто не сравнится с ее теплыми объятиями. Ради такого стоило и потерпеть! Правда, в тот же миг позади Пэнс прозвучал раздраженный голос Ванессы:
- Вы сломаете ему кости!
Пэнси села обратно на стул, несколько расстроенная подобным обращением, но она не сводила с меня глаз, даже не собираясь отвечать колдомедсестре. Я улыбнулся, радуясь такой заботе. Бесспорно, эта девушка достойна того, чтобы находиться рядом со мной.

***

Выписали меня через неделю, немного подлатав. Вышел я даже без новых шрамов – ожоги быстро замазали и они зажили без каких либо последствий. Пэнс обнимала меня каждую минуту, будто боясь потерять, и наши трогательные отношения теперь уже были заметны всем. Магопсихолог Лина кидала на Пэнси какие-то странные взгляды, с неприкрытой и ничем не обоснованной злобой. Кухарка Долорес, впрочем, тоже. Уж и не думал, что такие милые женщины способны так смотреть. Моя слизеринка отвечала им счастливой улыбкой и только жалась ко мне сильнее. Собственница, что поделать. Позднее до меня дошли слухи, что один из братьев Мейли шлепнул Долорес по мягкому месту, да так они и проходили до вечера, потому как его рука намертво приклеилась. Пэнс хитро улыбалась за завтраком, и, хоть я и пропадал в заповеднике без обеда до самого ужина, все равно сразу понял, кто устроил сей розыгрыш. Посмеялись с ней вечером на славу!
Впрочем, вскоре все вернулось на круги своя. Прежние заботы, беготня от одного конца поселения до другого – как раньше. Правда, теперь к этому добавились безумные ночи с моей возлюбленной, небольшие ссоры, а потом бурные примирения… Даже драконы, казалось, чувствовали перемену во мне и с особой теплотой принимали мою к ним заботу. Пэнси сказала, что и малыши теперь мурлыкали громче. Мне определенно нравилось все происходящее!

***
POV Пэнси.

Как поразительно все изменилось! Кто бы мог подумать, что я буду без ума от гриффиндорца Чарли Уизли и драконов! Тем не менее, я все думала, когда же мой драконолог сделает мне предложение руки и сердца. Он не писал родным, насколько мне известно, и значит, не особо торопился с таким важным событием, как наша свадьба. А я успела уже придумать себе свадебный наряд, поразмыслила о том, кто мог бы стать гостями с моей стороны. Наверное, стоит позвать маму, возможно, она и не будет так уж против кандидатуры Чарли. Потом, конечно, надо отправить сову с приглашением Драко. Прав был Чарли, будет забавно увидеть вытянувшееся лицо бывшего возлюбленного! Как подумаю об этом, так сразу расплываюсь в глупой улыбке. Ну и, пожалуй, позову Тео Нотта. Других парней из свиты Малфоя приглашать ни к чему. Как и размалеванных сестер Гринграсс, и сплетницу Миллисенту. Впрочем, если любимый сочтет нужным, я кроме матери вообще никого могу не звать. Этих надменных лиц не видеть бы еще сотню лет. Ну, если Чарли самостоятельно не сделает мне предложение, клянусь, это сделаю я.
Я отбросила пока все суетные мысли. Мне предстояло сегодня впервые выбраться из поселения наружу, и даже не к магам, а к магглам. Вообще-то закупкой продуктов занималась Долорес, но она по моей милости кружит вместе с придурком Мейли по всей территории в попытках оторвать его руку со своей задницы. Ну, дорогуша, приклеивающие чары развеются только через семь часов. В результате именно мне поручили купить несколько консервов, фруктов, да картофеля. Они сочли меня самой незанятой, ха! Что ж, ладно, я прогуляюсь и закуплю необходимое.
Из-за ворот я выходила с опаской. Мне предстояло идти до границы с маггловским миром еще минут пятнадцать по проселочной дороге. Для этого случая я, конечно, переодела спецовку в сапоги из натуральной кожи, юбку, блузку и куртку, так удачно привезенные с собой. Поскольку зима приближалась, мне пришлось надеть еще и шапку с шарфом. Деньги и пакеты я держала в руках и осторожно продвигалась по магической части города. Прохожих на улицах почти не встретила, разве что нескольких собак.
А вот, выйдя в маггловскую часть, чуть не потерялась в толпе, мгновенно окружившей меня. Мне даже перестало хватать кислорода, когда одинаковые серые магглы торопливо засновали мимо меня, грозясь унести за собой, словно воронка тайфуна. Судорожно пытаясь протиснуться, толкаясь локтями, я вышла на свободную часть тротуара. Я крайне редко бывала среди магглов. Проще сказать, что не бывала вообще. Зачем я вообще согласилась идти на рынок? Ну что за совершенно не свойственное слизеринцам безрассудство?! Мне предстояло пройти один квартал, но, пока я стояла, прислонившись к какому-то столбу, от которого исходило свечение, как от Люмоса, и пыталась отдышаться, внутрь меня пробралось смутное желание вернуться поскорее назад, и будь, что будет. Однако я, поправив сбившуюся юбку, вздохнула и решительно направилась к рынку, стараясь идти рядом с обочиной, чтобы не угодить в толпу. Да, я понимала, что на дорогу выходить нельзя, и знала, что по ней ездят машины, что со свистом проносились рядом с тротуаром. Они своим оглушительным ревом ни за что не сравнятся с бесшумными метлами, пусть в них ездить и несколько комфортнее. Неприятные запахи заполоняли мой нос с такой невероятной скоростью, что я пожелала вернуться к драконьему навозу, лишь бы не ощущать больше этих ужасных «ароматов». Пахло отходами, газами, и чем-то незнакомым мне, но совершенно нестерпимым. Я зажимала нос, пока пробиралась в назначенном направлении, мои глаза уже слезились от всего этого.
Наконец, я отыскала торговые ряды. Закупить нужные продукты не составило труда: я неплохо разбиралась в маггловских деньгах, а в остальном процедура покупок не отличалась от нашей. Так что довольная я, сверившись со списком, наконец, потопала обратно. Правда, пакеты были тяжеловаты, но я хотела поскорее убраться отсюда, не привлекая внимания, так что не думала о неудобствах. На обратном пути ко мне пристали какие-то нищие. Они тянули ко мне свои грязные руки и просили денег. Фу! Никакой Лютный переулок вместе взятый не сравнится с запахом этих магглов! Я уж не говорю о наглости, с которой они лезли ко мне! Нищие буквально прицепились к моим ногам, не желая отпускать, пока я не дам им денег. Кинув им пару монет, я, нещадно ругаясь, ускорила шаг, и шла чуть ли не вприпрыжку.
Этот кошмар под названием «маггловский рынок», наконец, закончился. Я вернулась в лагерь, быстро сунув поварихе продукты, и поспешила лечь у себя дома в постель. О, никаких сил уже просто не было. А вечером вернулся сияющий Чарли. Он подошел ко мне и, почесав затылок, сказал:
- Пэнс, дорогая, я не знаю, что в таких случаях принято делать…
Чарли так смущался и терялся, что я невольно подумала о…Что? Ну наконец-то!!!
- Чарли, милый, продолжай, - оживилась я, присев на кровати. Усталость как рукой сняло.
- В общем, ты выйдешь за меня замуж?
Это прозвучало так робко, что меня тронуло до глубины души. Мой смелый драконолог боялся всего, что касалось любви, и неудивительно, что он так застеснялся! Да хорошо хоть, что вообще решился! Какое счастье!
- Конечно, да! – поспешила ответить я, вскакивая с постели и запрыгивая опешившему Чарли на руки.
Персефона Уизли. Ну что ж, звучит не так уж плохо, верно?