Глава 1

Ноябрь 1980 года. Вечер. Поместье Малфой-мэнор
   - Люциус, я так больше не могу, - Северус Снейп устало опустился на диван рядом с Малфоем. Гость выглядел несчастным, разбитым и изможденным. Только Люциусу были понятно это состояние, однако он никоим образом не выказывал своего сочувствия. Нельзя было показывать свою излишнюю благосклонность перед юными Пожирателями, как считал Малфой, иначе его сочтут слабым или, что еще хуже, начнут ходить к нему с желанием поплакаться. Люциус не имел ничего против Северуса, напротив, он выделял его среди новеньких как наиболее талантливого, однако и ему не хотел показывать ничего больше, чем простое холодное аристократское гостеприимство. Тем более что раньше Снейп не особо общался с ним, хоть Малфой и поддерживал переписку с талантливым мальчишкой в течение шести лет его обучения.
    - Да брось, первое время всегда трудно, - лениво протянул Люциус, наливая Снейпу чашку горячего чая. Он поставил ее перед ним на журнальный столик, а сам повернул голову в сторону камина, в котором вовсю полыхал огонь. Малфой несколько напрягался при посторонних, из-за чего держал спину неестественно прямо. Однако он не хотел, чтобы Северус это заметил, поэтому не стал отодвигаться от слишком близко сидящего к нему Снейпа, хоть и испытывал по этому поводу дополнительный дискомфорт. Впрочем, гость был слишком удручен из-за собственных проблем, чтобы проявлять свою немыслимую наблюдательность, коей обладал.
    - Ты же понимаешь, что я имею в виду не то, о чем ты подумал, - вздохнув, сказал Северус, с шумом глотая чай. Люциус поморщился, покосившись на него, однако ничего не сказал.
    - Иногда ты говоришь слишком путанно, но я, как ни странно, понимаю тебя, - отметил Малфой, с удовольствием наблюдая за пламенем в камине. Его не слишком волновали душевные переживания Северуса, тем более что он действительно знал, из-за чего они возникли. Не хотелось самому вспоминать себя в его возрасте, а ведь в двадцать лет Люциус чувствовал себя примерно так же, как и Снейп сейчас. Неприятно было осознавать свои слабости, пусть они и остались в прошлом. – Любые горести рано или поздно заканчиваются, ты справишься. Выпей еще чаю, я добавил туда немного успокоительного, - почти с заботой проговорил Малфой, удивляясь сам себе.
     Северус подчинился и снова с шумом глотнул чая. Люциус, смирившись с хлюпаньем, откинулся на спинку дивана, позволив себе, наконец, расслабиться рядом со Снейпом. В самом деле, зачем ему опасаться юнца? И для чего демонстрировать свои изысканные манеры полукровке, воспитанным как маггл? Малфой решил, что ни к чему, поэтому впервые за все знакомство с Северусом, почувствовал, что, пожалуй, иногда и полезно забыть о собственном происхождении и просто быть собой. Происхождение Снейпа давно перестало играть какую-либо роль для предубежденного Люциуса, поскольку Северус был куда продвинутее в зельеварении и темных искусствах, в отличие от большинства чистокровных Пожирателей, и даже Темный Лорд отмечал значимость Снейпа как своего сторонника, хоть пока и не хвалил молодого зельевара, однако остальным была заметна благосклонность Повелителя, и те прониклись к Северусу невольным уважением. Так что Люциус, глядя на бесцеремонного тихоню Снейпа, видел в нем в чем-то равного себе, но в силу неопытности юнца Малфой, конечно, пока не стал бы признавать этого в полной мере.
     - Я не представляю, как к этому можно привыкнуть, - тихо проговорил Северус. Он положил руку на подлокотник и устало расслабился на диване, как ранее до него это сделал Малфой. Люциус с интересом посмотрел на Снейпа: редко от слизеринцев можно было добиться откровенности, а уж от Северуса и подавно. Такое доверие подкупало и льстило Малфою. Молодой Пожиратель говорил путанно, потому что осторожничал, но Люциус все же научился понимать Снейпа и по этим мудреным фразам.
    - Ко всему со временем привыкаешь, - флегматично заметил Люциус, пожав плечами. Разговор перестал тяготить его.
    Северус с характерными звуками отпил еще чая, а потом вдруг внимательно взглянул на Малфоя, тот даже вздрогнул от неожиданности. Никогда раньше он не замечал у Снейпа такого колючего и цепкого взгляда.
     - Не уверен, что к пыткам и убийствам можно привыкнуть, будучи в здравом уме, - сказал Северус несколько более резким тоном, чем собирался. Но Люциус ничего на эту резкость не возразил, лишь снова пожав плечами.
    - Северус, - обратился к нему Люциус, - ты ведь знал, чем занимаются Пожиратель Смерти, не так ли? Только не говори мне, что повелся на ту чушь, что наплел тебе Мальсибер. Ладно Эйвери и остальные глупцы поверили, да и не особо расстроились, узнав правду, но ты-то?
    Снейп несколько смягчился, но только сильнее сжался от ощущения остроты темы, которую он сам поднял. Он снова прошелся внимательным взглядом по Малфою, заметив на груди у того какой-то амулет или артефакт на длинной цепочке. Сам Люциус закинул ногу на ногу, сложил руки на груди и чуть спустился вниз по дивану, устраиваясь на нем поудобнее. Его расслабленная поза и серьезное выражение лица, свидетельствующее о том, что Малфой не издевается над ним, а вполне готов выслушать, словно подтолкнули Северуса к дальнейшему откровению:
    - Конечно, знал. Одно дело знать, другое – в этом участвовать и прочувствовать все на себе. Убийство – оно ужасно, невозможно смотреть в пустые глаза жертвы, ничего не испытывая, ни грамма сожаления.
    - Безусловно, невозможно, - хладнокровно кивнул Люциус, - но, опять же, ко всему можно привыкнуть и относиться по-философски. Пойми, Северус, либо ты смиришься с этим, либо обезумеешь. Второй вариант намного хуже, он предполагает, что ты можешь начать наслаждаться болью и смертями других, и в этом случае сумеешь иногда выходить из данного состояния, или навсегда потеряешь способность трезво мыслить, да и вообще прекратишь свое существование, отправившись в Мунго до конца дней своих. Во время наших операций забывай о том, кто ты, кто те люди, что становятся нашими жертвами, они для тебя – враги, а значит, не представляют никакой ценности для мира, они – пешки, а мы – короли. И это единственное имеет значение.
    - Неужели ты настолько черств? – изумился Снейп, внезапно повысив голос и уставившись на Люциуса круглыми глазами. Малфой оставался спокойным.
    - Я просто умею переключаться, так нужно, чтобы выжить и не сойти с ума. Важно не то, через что нам приходиться пройти, а то, чего мы достигнем.
    - Ты говоришь, как Темный Лорд…
    Малфой оставил этот комментарий без внимания. Он ненадолго прикрыл глаза, сохраняя свою невозмутимость. Люциус знал, что порой действительно говорил и рассуждал, как Повелитель, хотя очень часто в последнее время стал сомневаться в правдивости слов Хозяина. Но словно в заученной для пьесы роли Малфой продолжал повторять те же фразы, внушая их другим Пожирателям, делая вид, что по-прежнему безоговорочно верит в них и сам.
    - Ты назвал мне два варианта, - осторожно продолжил Северус, выждав некоторое время, - но ведь есть и третий, да? – он с надеждой и какой-то отчаянной мольбой во взгляде посмотрел на Люциуса, который открыл глаза. Малфой снова понял его без слов и отрицательно помотал головой, ничем не выдавая своего сожаления.
    - Об этом не может быть и речи. Мы все повязаны с Лордом Меткой навеки.
  Люциус и сам не раз подумывал уйти, бросить все это, зажить с беременной Нарциссой счастливо и беззаботно, но он понимал всю абсурдность своих желаний и оценивал ситуацию трезво. Северус заметно скис, снова с остервенением принявшись пить чай, уже подлив себе еще немного.
    - Я не уверен, что смогу смириться, Люциус. Наверное, будет лучше умереть самому, чем дожидаться смерти от Его руки, потому что долго притворяться я не сумею.
    Слова Снейпа тронули Люциуса, как ничто прежде. Ему вдруг стало жаль его.
   - Ты сумеешь справиться с собой, - уверенно сказал Малфой, утверждая. – К тому же, тебе не придется часто ходить на рейды, Лорд найдет для тебя другое применение, я знаю. Так что возьми себя в руки, Северус, или ты не веришь Ему?
    Люциус прищурился и с подозрением посмотрел на Северуса. Тот сначала опешил, а потом быстро помотал головой. Малфой видел сомнения в глазах Снейпа, и он знал, насколько тот независим, чтобы служить кому-то добровольно. Вполне вероятно, что Северус осознал свою ошибку вступления в ряды Пожирателей, наверное, он поддался какому-то минутному порыву, когда пришел сюда, как и Люциус в свое время, однако менять что-либо уж явно было поздно. Малфой научился ловко скрывать свои сомнения от Лорда и демонстрировать преувеличенную преданность Ему, но Снейп действительно пока был очень молод, чтобы суметь провернуть то же самое. А Повелитель не был глупцом и в два счета мог раскусить любого, кто вдруг усомнился в его правоте, и поступал он с такими не самым лучшим образом… Ему были нужны фанатики и верные соратники, сомневающиеся люди – это повод для предательства. Снейп не был похож на человека, способного на «двойную» игру, по мнению Малфоя, а значит, ему грозила страшная расправа, если он не научится мощной окклюменции. Почему его судьба так взволновала Люциуса, он не знал.
     - Я вижу, что веришь, но не до конца, - сказал Малфой. Северус с испугом взглянул на него, боясь непременной расправы. – Однако можешь не опасаться меня, - поспешил успокоить его Люциус. – Тебе определенно следует научиться лучше скрывать свои эмоции, если не хочешь быть убитым Лордом в ближайшее время. Твои сомнения он может неверно истолковать, а разбираться навряд ли станет, его методы просты и эффективны. Ты можешь не рассказывать мне о своих взглядах на его политику, это небезопасно делать, но скажи мне честно, Северус, чего хочешь лично ты? Что заставило тебя прийти к нам?
     - Ненависть к грязнокровкам, - не раздумывая, выплюнул Снейп, подобравшись.
      - Банально, - махнул рукой Малфой, поморщившись. – Я думал, у тебя были более веские причины.
    - Ну, желание доказать себе и другим свою значимость, - помявшись, все же признался Северус. – Есть еще кое-что, но это уже мое дело. Я не знаю, чего хочу. Правда, не знаю, - Снейп обхватил голову руками, начал покачиваться туда-сюда. Люциус смотрел на него с тревогой. – Мерлин мой, я запытал уже троих, присутствовал при убийстве двоих…и все это из-за ненависти к отцу…
     Через минуту-другую Снейп успокоился также быстро, как и сорвался. Малфой был по-настоящему поражен, никогда прежде не наблюдавший подобных всплесков. Он растерянно смотрел на Северуса, которого на время перестал понимать, поскольку сам никогда не испытывал таких угрызений совести и довольно быстро справился со своими страхами, тревогами и смирился с тем, что приходилось делать и наблюдать, будучи Пожирателем. Уже через год он сам мародерствовал наравне с остальными, а через два имел в своем списке первую умершую жертву. Конечно, это стало потрясением для юного Малфоя, и застывшие глаза той девушки он помнил до сих пор. Но Люциус, наученный быстро справляться с переживаниями и тщательно подавлять свои эмоции, не поддаваться слабости, преодолел себя и вскоре вырвался в Ближний круг, а там Темный Лорд позволил ему разрабатывать стратегии, но не участвовать в операциях, за редким исключением, да и роль вербовщика нравилась Малфою куда больше. Так что положение правой руки Волдеморта Люциуса устраивало, пока оно было безопасным и гарантировало безопасность его семье. А собственные идеи, взгляды, сомнения лучше оставить при себе, до лучших времен. К тому же, недавнее назначение в Министерстве заметно пополнило капиталы Малфоев, чему Люциус был рад, как ни крути. Определенная выгода в притворстве перед Повелителем затмевала все отрицательные моменты, коих было до ужасного много. В общем, странные метания Снейпа Малфой решительно не понимал и не мог себе никак объяснить.
    Между тем Северус допил свой чай двумя резкими глотками и поднялся с дивана, очевидно, посчитав, что слишком разоткровенничался с правой рукой Того-Кого-Нельзя-Называть. Он просто слишком устал и перестал что-либо понимать в себе, поэтому не сдержался и выложил свои чувства Малфою – единственному человеку, которому доверял. Но уже успел пожалеть об этом и проклясть самого себя за такую глупость. Снейп знал, что Люциус не станет докладывать Повелителю о его словах, но и сам вполне мог отвернуться от него и никогда больше не заговорить, потерять его расположение, навсегда «упасть» в его глазах и, наконец, вызвать потребность наблюдать за ним, ведь очевидно же, что Северус не в восторге от деятельности Темного Лорда. Мерлин, да ведь Малфой мог нарочно проверять его! Снейп совсем помрачнел, когда медленно продвигался к выходу из гостиной Малфой-мэнора. Но внезапно раздался голос Люциуса:   
    - Подожди. Присядь.
   Он не приказывал, он просил. Северус, удивившись такому тону, послушался и вернулся на место, слегка настороженно поглядывая на Люциуса. Сам Малфой все не мог решить, стоит ли помогать мальчишке, влезать в его дела и, тем самым, позволить себе непозволительную слабость, ведь в таком случае выходило, что он обеспокоен проблемами Снейпа, но с другой стороны, Люциус чувствовал, что Северус нужен и ему самому, он был близок ему по духу, единственный из всех, кого он знал. Нарцисса была хорошей женой и другом, но она не была Пожирательницей, поэтому некоторыми проблемами Люциус не мог поделиться с ней. А порой это так было необходимо - отвести душу, перестать лгать самому себе и окружающим…
    - Северус, - начал Малфой, стараясь держать себя в руках. Выходило из рук вон плохо. Его взгляд никак не мог сосредоточиться на одной точке, что не укрылось и от Снейпа,  - то, что ты сказал, поразило меня. Я не испытывал такого никогда, признаю, но мне все же было нелегко, как и тебе, поначалу, поэтому я способен понять твои чувства и сомнения. Прежде чем я продолжу, должен заверить тебя: все, что мы тут обсуждаем, останется между нами, - пообещал Люциус. Северус благодарно кивнул. Он был мнительным человеком, но Малфою поверил. Хозяин поместья от волнения сам подлил Снейпу успокоительного чаю, да и свою чашку наполнил, тут же выпив немного. – Ты можешь доверять мне. Откровенно говоря, находиться среди Пожирателей Смерти только сначала кажется такой великолепной идеей, но со временем, если ты не свихнувшийся глупец, любой начнет сомневаться в правильности своих поступков. Юношеский максимализм проходит, оставляя за собой только жестокую реальность, из которой нет выхода. Ты осознал все значительно быстрее, чем я, к примеру, и тем лучше, но не легче. Я нашел для себя выгоду в данном положении, вот и ты постарайся рассмотреть все с иной стороны.
     Малфой выдохнул, словно долго готовился к этой речи и боялся все позабыть. На самом деле он просто ужасно волновался, потому что ему пришлось откровенничать, понимая, что иначе он не добьется большей откровенности от Снейпа. Северус слушал его очень внимательно и кивал в нужных местах. Между ними действительно было довольно странной природы взаимопонимание, но Люциус знал, что, если только сидящий рядом с ним юноша не искусный актер и лгун, то ему можно доверять и обсуждать подобные вопросы откровенно, без утайки. Выйти сухим из воды, в любом случае, Малфою всегда удастся, а вот шанс обрести надежного союзника и, возможно, друга, вряд ли представится столь же удачно, как сейчас.
     - Я благодарен тебе, Люциус, твой совет достаточно дельный, - сказал Северус. – Ты не открыл мне правды, конечно, но я признателен тебе, что ты все-таки сказал мне все это. Приятно осознавать, что я не один такой… Однако, Люциус, я все же не понимаю, неужели тебя настолько все устраивает, что не было мысли уйти? Пожиратели убивают магглов, грязнокровок, допустим это нормально… - голос Снейпа дрогнул. Малфой понимающе кивнул: как бы там ни было, все они люди, пусть и другого происхождения. – Цель оправдывает средства, и все такое… Но ведь с этим надо как-то жить, смотреть будущим жертвам в глаза…
     - У тебя пока нет семьи, Северус, тебе не за кого бояться. Ты научишься жить с этим.
    Их разговор затянулся еще на полночи, в итоге Снейп даже остался в поместье на ночь, чего прежде Малфой позволял гостям редко, лишь по случаю бала или сходки «товарищей». Беседа между Люциусом и Северусом касалась не только Темного Лорда и его методов, эту тему было решено закрыть, поскольку доводы обоих оппонентов были исчерпаны, а многие вопросы так и остались без ответов. У каждого своя мораль и свои мерки нравственности, дозволенности, и Северус пока действительно был не способен добиться такой же сдержанности и хладнокровности, как у Люциуса. Но вот научиться жить с клеймом на руке мастер зельеварения Северус Снейп так и не сумел, вопреки мнению Малфоя, но в ноябре восьмидесятого года они оба об этом, конечно, знать не могли. Глядя на рассудительного Люциуса, который не признался даже ему в том, что у него все-таки осталось глубокое отвращение к убийствам, и что после первого из них у него поседела прядь и без того белых волос..., Северус надеялся стать таким, как Малфой. Он видел свое предназначение в зельеварении, что ему и предоставлял Темный Лорд, за что он его и уважал, и ценил по-своему, поэтому Снейп в тот вечер успокоил себя именно этим.
    Самое главное, Северус, и Люциус не перестали общаться, а, напротив, сдружились по-настоящему и часто сидели вдвоем в гостиной мэнора, вытянув ноги у камина и потягивая ароматный чай, как при первой такой беседе. Они не выясняли отношений, как то порой бывало между друзьями, они не задавали лишних вопросов, когда тому или второму требовалась помощь, они просто садились рядом и обсуждали все то, что накопилось. Порой это были мелкие проблемы, например, Люциус жаловался на капризы беременной Нарциссы, но чаще всего Малфой выслушивал Северуса, помогал тому справиться с очередным «приступом совести», будь то несерьезный или по-настоящему серьезный повод. Снейп всегда благодарил друга за такую своеобразную помощь. Сам Люциус по существенным поводам свою душу отводил редко, и не за чаем, но все же и Северус давал хорошие советы. Были и веселые вечера. В основном, Снейп излишне драматизировал какое-либо событие и со страдальческим видом делился этим с Малфоем. Тот, закрыв глаза, полулежал на диване, тихонько насвистывая и изображая полное равнодушие. Обычно увлеченный Северус не сразу замечал подвох, думая, будто друг все же слушает его, а, заметив, замолкал и сурово смотрел на Малфоя. Люциус приоткрывал один глаз и ухмылялся, пока Северус обиженно толкал друга в бок, отчитывая за малодушность. Заканчивалось все бурным смехом и бутылочкой вина.
Ноябрь 1981
    Но однажды, ровно через год, случилось совершенно непоправимое, необъяснимое событие, которое просто невозможно было предугадать. Волдеморт убил Джеймса и Лили Поттеров и пропал сам. О последнем обстоятельстве Малфой сильно не задумался сразу, ровно как и Северус, да и не до того было Снейпу. Впрочем, когда Люциус узнал о гибели Поттеров, он не придал и этому факту особого значения. Однако когда Северус не отвечал на его письма больше недели, а остальные Пожиратели сеяли панику, пустились в бега, а кто-то желал мести и отмщения за Темного Лорда, посыпались первые аресты, допросы… Снейпа по-прежнему никто не видел, Люциус потерял всякое самообладание и сам запаниковал, немедля придумав для себя убедительное алиби на случай прихода к нему в дом авроров, предупредил жену, лихорадочно искал способы защиты ее и маленького Драко, поселив их в комнате, на которую дополнительно ко всему прочему наложил множество защитных заклинаний, в том числе и темных. Наспех объяснил Нарциссе, как распоряжаться финансами, к кому обращаться за помощью, и вообще, что делать, если вдруг его арестуют. Люциус побывал на двух допросах, которые прошли относительно хорошо для него.  И ни минуты он не переставал беспокоиться за друга, которого совершенно упустил из виду, а совы возвращались назад без ответа. Правда, письма все-таки достигали адресата, не приходили назад. В конце концов, ситуация обострилась. Было уже десятое ноября, когда Люциус на свой страх и риск аппарировал к дому Снейпа. Сейчас он опасался и авроров, и своих же Пожирателей, сотрудничать с которыми в поиске Темного Лорда Малфой наотрез отказался, успев поразмыслить и прийти к выводу, что их Повелитель сгинул надолго, если не навсегда.
    Северус жил в маленьком неухоженном доме в один этаж. На него было наложено несколько простых защитных заклинаний, о том, что это дом Снейпа, мало кто знал, и зельевар не особо заботился о хорошей маскировке. Так что Люциус без труда вошел внутрь.
    В коридоре было очень темно, Малфою пришлось освещать себе путь «Люмос максима», чтобы не наткнуться на паутину или не провалиться под пол, доски здесь угрожающе скрипели. Люциус продвигался осторожно, то и дело зовя Северуса по имени. Но никто не отзывался, дом словно вымер. Малфой зашел в первую комнату. Та оказалась гостиной, но кроме одиноко стоящего у окна кресла Люциус ничего не нашел и отправился в следующую комнату. Прямо с порога до него донесся жуткий зловонный запах. Люциус усмехнулся: старина Снейп наверняка сварил здесь не одно зелье, а проветривать собственную спальню все время забывал. Здесь стояла и кровать и дальней стены, напротив – стол, весь заваленный пергаментами, да залитый чернилами. В углу находился шкаф, явно суженный заклинанием, на полках педантично были расставлены книги. Вот уж фолианты и ингредиенты зельевар всегда хранил аккуратно. Ингредиенты, кстати, наверняка были спрятаны в другом шкафу, рядом с этим, но ни одной скляночки не было видно, как и котла. Люциус, все еще ухмыляясь, рассматривал обстановку такой же темной комнаты, как и остальной дом Снейпа, не сразу услышал шорох за кроватью. Но Малфой прислушался и сделал несколько шагов вперед, осветив заклинанием разом всю спальню, избавив себя от необходимости держать палочку с люмусом. Он осторожно ступал по доскам, приближаясь к источнику шума, когда понял, что тот исходит из-за кровати. Люциус, весь напряженный, но собранный и готовый к атаке, заглянул за спинку кровати и пораженно замер, опустив палочку. На полу, прижав колени к груди и обхватив их руками, сидел Северус и смотрел в одну точку перед собой. Он бессвязно бормотал «Лили»…
     Справившись с первичным шоком, Люциус попытался вывести Северуса из транса. Он опустился рядом с ним, потряс за плечи. Снейп посмотрел на него безжизненными глазами и вновь опустил взгляд. Тогда Малфой силой поднял исхудалого Северуса за руки и аппарировал его с собой в поместье. Он не понимал, что происходит с другом, но чувствовал, что должен помочь.
     В Малфой-мэноре Люциус вместе с Нарциссой покормили-таки Северуса, который все же сумел переключить свое внимание на них и односложно отвечал на их вопросы. Имя Лили постоянно срывалось с его уст, мелькало в каждом предложении. Малфои отчаялись, было, выяснить всю правду до конца, как вдруг Люциусу не пришла мысль напоить Снейпа, тем самым снять с того напряжение и разговорить. Что, собственно, и удалось сделать. Выяснилось, что Северус был влюблен в Лили Эванс-Поттер с детства, и в ее смерти винил себя, поскольку именно он услышал часть пророчества и передал Волдеморту незадолго до ее гибели, хотя и не предполагал, что в том пророчестве шла речь о сыне Лили. Тем не менее, дело было сделано, и, узнав о гибели любимой, Северус немедленно отправился к Дамблдору, желая узнать, как же так вышло, что тот не уберег Поттеров. Разузнав правду, Снейп молил директора Хогвартса о помощи и пощаде, и теперь официально зельевар был признан оправданным Пожирателем Смерти и новым профессором зельеварения в той самой школе. И Люциус, и Нарцисса слушали Северуса, все больше шокируясь подробностям. Нет, они не были против, что Снейп перешел на сторону Дамблдора, но вот о чувствах к Лили Поттер супруги не догадывались и действительно были изумлены…
     Нарцисса ушла укладывать в кровать Драко, когда Люциус и Северус остались одни, в той самой гостиной, где проводили хорошие вечера вдвоем за долгими беседами. Снейп, хоть и был пьян, выглядел очень измученным и несчастным. Люциус никогда прежде не видел, чтобы люди так сильно страдали. Ни одна его жертва не могла сравниться с тем, как выглядел сейчас его друг. Даже намека на румянец не появилось у смертельно бледного Северуса после количества выпитого, а в глазах не было ничего похожего на нетрезвые проблески, в них лишь появилось выражение вины, тоски и боли, сменившее полную апатию. Малфой чувствовал себя ужасно неловко, находясь рядом с ним, особенно сейчас, когда воцарилась тишина. Люциус теперь готов был поклясться: он все еще умел чувствовать, он не потерял способности переживать, беспокоиться, бояться за кого-то кроме жены и сына, его сердце не покрылось толстым слоем льда, как шутил иногда Северус… У самого Снейпа, похоже, льда было больше, раз он столько времени скрывал свою любовь, а теперь так поразительно молча и странно переживал ее гибель. Впрочем, Люциус ведь не был с ним рядом в первые дни после убийства Поттеров…
    - Что было с тобой, когда ты узнал о смерти Лили? До того, как отправился к Дамблдору? – тихо спросил вдруг Малфой, глядя на Снейпа. Северус посмотрел на него так, что Люциус едва не поперхнулся и не проклял себя за бестактность и глупое любопытство, так не вовремя появившееся. – Прости, это слишком личное.
     - Я рыдал, Люциус, и выл, как оборотень на луну, - устало сказал Снейп, тяжело вздохнув. Он не собирался обижаться на друга, или кричать на него за этот вопрос, что несколько обнадежило Люциуса. – Я не находил себе места. Я был там, рядом с ее телом…
     Малфой, вопреки самому себе, положил руку на плечо Северусу. Они никогда прежде не касались друг друга, разве что по-детски мальчишескими тычками под ребра, поскольку были по природе очень закрытые на такие проявления эмоций люди. Но именно сейчас Снейп почувствовал себя защищеннее от этого жеста и благодарно взглянул на Люциуса. Малфой даже почувствовал порыв обнять друга, но внутреннее напряжение, поддерживаемое годами, не дало ему это сделать. Да и Северус не хотел излишней жалости к себе. Слов утешения и сочувствия Люциус говорить не стал: он почти не помнил Лили Эванс, да и не очень-то хотел бы жалеть магглорожденную… И Снейп, опять же, был благодарен другу за честность. Глупо также было спрашивать, за что и когда Северус полюбил ее, раз уж раньше он так об этом ни разу и не сказал. Потому Малфой продолжал сжимать плечо друга, молча глядя на огонь в камине. Снейп смотрел куда-то в пустоту, он редко засматривался на пламя, в отличие от теплолюбивого Люциуса.
     - И что дальше, Люциус? – тихо спросил Северус, спустя, наверное, минут двадцать, а то и больше. – Ты, как более опытный и взрослый из нас, скажи, что будет дальше?
    - Некоторых за безрассудство посадят, тебя уже точно нет, меня, я думаю, тоже. Я останусь работать в Министерстве при новом режиме, ты пойдешь преподавать то, что получается у тебя лучше всего, - и тут Малфой сделал паузу, посмотрев на Северуса. Снейп, измученный Снейп, не переставал бороться за свою жизнь, он был полон решимости и явно одержим какой-то идеей, даже через весь его мертвецки уставший и болезненный вид Люциус разглядел все это. У Лили Поттер остался сын, возможно, дело было в нем, неважно. И тогда Малфой сказал то, что важно: - Дальше будет жизнь, Северус. Жизнь без Волдеморта.
    Произнесенное имя, которое боялись и не смели произносить практически все маги, а Пожиратели Смерти в особенности, заставило и Малфоя, и Снейпа смахнуть с себя остатки закоренелого страха перед неизвестным, что неустанно грозно маячило тенью в лице Темного Лорда. Они оба поверили, что теперь действительно все будет хорошо. Хотя Северус, безусловно, не представлял себе жизни без Лили, по-прежнему винил себя в ее смерти, но он дал обещание директору позаботиться о ее сыне, поэтому мысли о самоубийстве отступили от него надолго. Люциус, хоть и не знал всего этого, также верил, что его друг справится и заживет по-настоящему, как и он сам, с удовольствием посвятив себя семье и новой карьере, куда ж без нее.
   В связи с исчезновением Волдеморта надобность в еженедельных излияниях душ друг другу, конечно, спала. Северус и Люциус виделись теперь реже. Малфой был погружен в семью и завоевание власти, денег, авторитета, чего и хотел. Собственно, в этом не было ничего удивительного, Снейп и не сомневался, что Люциус не высидит долго в семейном гнездышке, а ринется покорять новые вершины, без интриг Малфой не был бы Малфоем. Северус стал преподавать в Хогвартсе, хотя поначалу ему было очень тяжело, со временем боль от потери Лили стала затухать, сменяясь раздражением на студентов, стычками с другими преподавателями, и серые будни профессора зельеварения поглотили его с головой. Оба друга занялись своими деятельностями сразу после серии арестов, в том числе и скандального процесса над тремя Лестрейнджами и Краучем-младшим, когда все обвинения были полностью сняты и с Малфоя, и со Снейпа (с легкой руки Дамблдора). Однако несмотря на всю занятость, Северус все же гостил у Малфоев во время школьных каникул, а летом и вовсе приходил каждые выходные. Супруги были только рады единственному гостю, Люциус даже смиловистился и позволил Снейпу занять одну комнату и переделать ее под лабораторию. Радости Северуса не было предела.
Август 1991 года
    Этот год грозился стать для Северуса крайне волнительным. В Хогвартс должен был поступать Гарри Поттер – сын Лили… Он гостил у Малфоев, внезапно вспомнив об этом факте, и от Люциуса не скрылась задумчивость зельевара. Снейп, конечно, часто «уходил» в себя, но сейчас это было странным. Вся семья Малфоев вместе с Северусом расположилась в просторной гостиной, не той, в которой по вечерам запирались два друга. Нарцисса сидела в кресле, ближе к двери, Люциус и Северус заняли диван, а заметно подросший за лето Драко стоял в центре комнаты и показывал своим близким заклинание Левитации, которое они с отцом выучили на прошлой неделе. У Малфоя-младшего оно теперь получалось идеально, и было пятым на его счету заклинанием.
     Люциус также научил сына летать на метле, поэтому был уверен, что Драко обязательно будет играть за свою факультетскую сборную и, скорее всего, ловцом. Снейп, в свою очередь, обучил своего крестника нескольким простым зельям, кроме того, втайне от Люциуса, Северус показал Драко два темных заклинания для защиты. Чему ребенка научила Нарцисса, не знал никто, но порой они с Драко загадочно перемигивались, что означало, что мать наверняка не обошла любимого сына стороной и показала что-то из своего арсенала. Люциус надеялся, что жена ограничилась своими отличными знаниями по травологии, но по своему опыту знал, что надеяться было напрасно. Нарцисса ведь Блэк, ко всему прочему…
    В общем, взрослых забавлял Драко, они все смеялись, когда Северус вдруг призадумался и стал угрюм. Люциус шепотом поинтересовался:
     - Сев, с тобой все хорошо?
     - Да, - коротко ответил мастер зелий. В последнее время Люциусу все труднее было добиться от скрытного Северуса правды с первого раза, однако он знал множество способов это сделать.
     - Ты уверен? – спросил Малфой настойчивее.
     - О, Люц, ладно, нам нужно поговорить, - простонал Северус. Он хотел иметь хотя бы несколько тайн от Люциуса, но прекрасно знал, что тот сумеет вытащить из него всю информацию без сыворотки правды, поэтому счел правильным, если сам во всем признается.
     Малфой кивнул на предложение поговорить. Драко как раз закончил с заклинанием, переместив все подушки с одного места на другое под мерный счет Нарциссы. Сегодня у него получилось это сделать аж в три раза быстрее, поэтому и мама, и вовремя подключившийся папа, и заметивший ребенка крестный дружно поаплодировали ему. Довольный мальчонка откланялся, и Нарцисса повела его в сад, смекнув, что двум друзьям снова было нужно что-то обсудить.
      - Сын Лили пойдет в школу в сентябре, - выпалил Северус, как только они вышли.
      - Ммм, - промычал Люциус, не совсем понимая, как должен отреагировать.
     - Это все? – возмутился Северус полуобиженным тоном. – Вот ведь лучший друг…
      - А что я должен сказать? – вскинулся Люциус, приподняв одну бровь – жест, который таки стал получаться у него с первой попытки, безупречно. Хотя Снейп утверждал, что на это уйдет лет двадцать. – Я поздравляю тебя.
      - Хм, - промычал Северус, почесав подбородок. – Я серьезно, Люц, я не знаю, что буду с ним делать.
      - Тебе не надо ничего с ним делать, ты всего лишь профессор зельеварения.
      - Спасибо, что напомнил, - огрызнулся Снейп.
      - Да не за что, - ухмыльнулся Малфой. – Правда, Северус, я не думаю, что ты должен что-то делать. Будет лучше, если мальчик не почувствует с твоей стороны особое к нему отношение. Ты же не нянька ему, в самом деле, присматривать издалека, может вмешаться во что-то серьезное – вот и все. Что может случиться с мальчиком одиннадцати лет?
     - Действительно, - почесал макушку Северус, задумавшись.
     - Вот и хорошо, - улыбнулся довольный собой Малфой. – А знаешь, как мы вчера с Министром здорово посидели?
     - Ой, не хочу знать, - отмахнулся Снейп, предчувствуя очередную «веселую» историю про попойку Люциуса с министром, который когда-то вообще не пил, но теперь под давлением Малфоя набирался в хлам и каждый раз повышал зарплату белобрысому интригану.
      Вечер снова прошел хорошо, Северус даже не слишком устал от нелепой болтовни Люциуса, который со своей министерской работой трещал без умолку. Нарцисса поделилась с зельеваром несколькими травами, выращенными эльфами под ее руководством, Драко еще немного повеселил взрослых, выслушал с серьезным видом отца, после чего был уложен спать. А Снейп вернулся домой, поскольку ему было нужно собраться в Хогвартс, на новый учебный год.
Осень 1991
     О Гарри Поттере с тех пор в Малфой-мэноре было столько разговоров, что Люциус, казалось, уже во снах видел шрамообладателя. Северус первые недели постоянно появлялся в поместье если не лично, то присылал сов, либо связывался с Малфоем по каминной сети, заставляя того стоять на коленях, выслушивая «горящую» голову Снейпа, торчащую в камине. Он постоянно ругал мальчишку, сравнивая того с отцом, Джеймсом Поттером, да так часто, что Люциус начал вспоминать лохматого дружка Сириуса Блэка, хотя до этого считал, что не вспомнит ни одного мародера, ведь проучился с ними всего год. Малфой сначала пытался уразумить Северуса, постараться найти в мальчике и другие черты, но, в конце концов, плюнул на эту затею и молча соглашался с ругательствами Снейпа. К тому же, в письмах сына Гарри Поттер также представлялся сущим злом, поэтому Люциус даже был склонен верить другу насчет мальчика. Правда, некоторые характеристики были слишком уж неподходящими для одиннадцатилетнего ребенка-сироты, пусть даже выросшего среди магглов. Как бы там ни было, Люциус и подумать не мог, что Поттер доведет его друга до нервного срыва.
     Однажды ноябрьской ночью Люциуса разбудил шум внизу. В Малфой-мэнор кто-то пробрался. Малфой вскочил на ноги, несколько взбешенный данной мыслью. Он воинственно схватил палочку и выбрался в коридор. Однако, немного придя в себя, Люциус вовремя вспомнил, что, собственно, его родовое поместье достаточно защищено, чтобы не впускать в дом воров или убийц. В него могли войти или Драко, или Северус, или Дамблдор (впрочем, в могуществе последнего Малфой часто сомневался, поэтому считал, что войти в его дом директор сумеет явно не сразу, если сумеет). Поразмыслив, Люциус отмел и сына, скоро каникулы, так зачем бы Драко появляться дома ночью? Поэтому Малфой рассудил, что то был Снейп. Звуки вдруг стали доноситься яснее, и Люциус определил, что они исходят из гостиной. Ну конечно.
      Северус сидел на диване, закинув на него ноги, и пил из горла бутылки Огневиски. Он был очень опечален чем-то, но из-за выпитого печаль странным образом сочеталась с весельем. Люциус прошел к другу и сел на диван, бесцеремонно скинув ноги зельевара на пол. Возмущенный вопль Снейпа Малфой благополучно пропустил мимо ушей.
     - Проорался? – светским тоном спросил Люциус.
      - Да, вполне, - обиженно протянул Северус, отхлебнув еще пойла.
      - Фех, что за гадость? – поморщился Малфой, покосившись на бутылку и почуяв запах, исходящий от друга.
     - Ты, что, не знаешь? – поразился Северус. 
     - Знаю. Я имею в виду, что это делает в моем доме?
     - Хм, - многозначительно протянул Снейп, уставившись на бутылку. Малфой закатил глаза.
     - Ладно, давай, рассказывай, по какому поводу гуляешь.
     - Дамблдор – свинья, Поттер – весь в папашу.
     - Коротко и ясно, м-да, - протянул Люциус, поджав губы. – По порядку. Что не так с нашим многоуважаемым директором? – со всей язвительностью поинтересовался Малфой, никогда особо не скрывавший своей неприязни к Альбусу Дамблдору.
     - Он отказывается назначать меня профессором ЗОТИ, постоянно разубеждает меня по поводу Поттера, спорит, критикует… - начал распыляться Северус, но Люциус благоразумно прервал его:
     - Ладно-ладно, я понял. Давай тогда к Поттеру.
    Снейп открыл и закрыл рот, видимо, хотел еще многого сказать о директоре, но и о Поттере ему не терпелось высказаться.
     - Заносчивый, ленивый, наглый, самовлюбленный, эгоистичный…
      - Так-так, ближе к истине, - снова прервал его Малфой.
      - Он пререкается со мной! – возмутился Снейп, видимо, выбрав наиболее подходящий аргумент не в пользу Гарри.
     Люциус хмыкнул. Ну да, спорить и критиковать Северуса безболезненно для себя мог только Малфой, и то, редко. А уж Дамблдор и Поттер – это уже слишком! Малфой рассмеялся.
     - Чего ты ржешь?! – обиженно прикрикнул на него Северус.
     - Ох, Сев, ты, конечно, молодец, - сквозь смех протянул Малфой. – Я горжусь тобой.
     - Да ну тебя, - махнул рукой Северус, допивая остатки алкоголя. Потом он вдруг начал икать.
     Люциус давился от смеха. Снейп – от злости, но икать не переставал. Наконец, он пригрозил Малфою вырвать все волосы, и Люциус умолк, злобно сверкая своими серыми глазами. Северус и сам рассмеялся, глядя на друга.
      - Слушай, Люц, что мне делать?
      - Да ну тебя, - отмахнулся Малфой, повторяя жест Снейпа, сделавшего так ранее. – Ты у нас профессор, вот и решай.
     Северус состроил обиженную гримасу, после чего Люциус все-таки дал парочку дельных советов, чем успокоил друга. Утром горе-преподаватель даже не опоздал на занятия, правда, был вынужден отлучиться с урока и принять антипохмельное. По иронии судьбы урок этот был у Гриффиндора первого курса.
     Дальнейшие три года прошли относительно спокойно, ничем особенным не знаменуясь. Люциус активно пользовался своей властью, особенно когда состоял в Попечительском совете Хогвартса, Северус продолжал наслаждаться снятием баллов с гриффиндорцев, всякий раз представляя перед собой Поттера-старшего и Блэка, все также спорил с директором, ненавидел мальчишку с лохматыми волосами, высказывал претензии Люциусу по поводу излишней капризности и самовлюбленности Драко. Философский камень, отвоеванный у Квирелла Поттером, безусловно, навел старых друзей на определенные мысли, но повода для беспокойства не было.
    Девяносто второй год также особо не потревожил умы ни Снейпа, ни Малфоя, как и внезапно оказавшийся крестражем Волдеморта дневник, найденный Люциусом и подброшенный им же в котел Джинни Уизли. Конечно, история с дневником Риддла вызвала общественный резонанс, но доказать-то роль в ней Малфоя не удалось, что уже было хорошо. Однако, как утверждал Люциус, он рассчитывал лишь насолить Уизли и Дамблдору, но никак не выпустить душу почившего Хозяина и открыть тайную комнату. Северус верил другу, хоть и не очень одобрил его поступок относительно директора, однако в последнем случае Люциус-таки лишился поста главы Попечительского совета школы, но два друга не сильно-то винили друг друга в чем-либо, так и на этот раз каждый счел нужным остаться при своем мнении касательно данной истории. О скором возрождении Темного Лорда оба, разумеется, пока не догадывались.
   А в девяносто третьем после очередной диверсии Люциуса с его ярым желанием поквитаться с Дамблдором, заодно и с Хагридом за издевательства над сыном, Северус открыто посмеялся над проигрышем Малфоя, но, опять же, осуждать его не стал, напротив, был вынужден признать его попытки весьма смелыми, продуманными и рискованными. Выступать против директора, пожалуй, не каждый бы решился, а аргументы Люциуса были весьма и весьма убедительными вкупе с суммой, которую он обещал Визенгамоту за казнь гиппогрифа. Ему так и не удалось выяснить, куда подевалось животное, но дело-то он выиграл, хотя и не достиг желаемого результата.